Форум » неигровой архив » Свое творчество » Ответить
Свое творчество
Deirdre: Стихи, проза - все, что вы сочиняете)
Ответов - 22, стр:
1 2 All
Deirdre: "Темное небо, городские огни Грустно назад свой взгляд урони, Чувство такое - доживаешь свой век, Я наверно последний лесной человек Чувствуешь будто живешь столько лет Сколько не видывал нынешний свет. Ярко сверкнув, пролетел мимо "Стек", Я наверно последний иной человек. Вдруг, улыбаясь, бросаешь: "Я что? И они будут так же смотреться в окно" Годы оставили змейки прорех, Я наверно последний чужой человек."
Nika: Deirdre Классно) Выложи еще что-нибудь.
Deirdre: Я рада, что вам понравилось "Небо покрыто рваным пологом, Из окон взираем в молчании строгом, Скоро покроемся пепелом сна, Тревожной мечтою, жизни полна... "Скоро иссякнет источник надежд, Скоро вернемся в цирк на манеж, Снова нам нужно держаться за маской, Снова держаться строгою лаской Так неизменно проходят года, Таланта, мечты - все течет как вода, Если не выполним жизни завет Снова вернемся через тысячу лет"
Delwin: Давно я не был в этой части дома. Все здесь пропахло Смертью. Не люблю этот запах, хотя сам же его и порождаю. Я сею Смерть вокруг себя. Именно поэтому я уже почти сотню лет не подпускаю к моему дому людей. Я шел... Шел шлепая босыми ногами по мрамору пола... Стены превратились в стены пещеры, но я все шел... В руках зажата зажигалка, но мне не нужен свет... По крайней мере пока... Я прекрасно вижу во тьме. Я прекрасно чувствую во тьме. Только во тьме я нахожу покой... Узкий коридор вдруг распахнулся навстречу мне огромным залом. Сколько раз я входил сюда, но всякий раз это неожиданно. Странное ощущение... Идти в помещении, стен которого не видишь и даже не чувствуешь. Помня только направление... Вот она ступенька... Нет не ступенька, а просто возвышение... Я дошел... Дошел до центра... Вдох, другой, третий... Ладно хватит ждать. Пора! Щелкнуло, проворачиваясь, колесико зажигалки. Вспыхнуло пламя... Хм, забавно, мне больше везет, чем герою тараниновского фильма. В неверном свете на полу под ногами угадывается ровный круг, от которого во все стороны расходятся неглубокие каналы. Нагнувшись, подношу игривый огонек к канавке, наполненной странной жидкостью. Сотни лет я старался понять, что она из себя представляет, но завеса тайны остается незыблема. Результат не заставил себя ждать. Как и тысячи лет назад, когда я впервые вошел в эту пещеру, огонь побежал по каналам, как кровь по венам. И стал Свет... Стены этого зала - не что иное как зеркала. Я смотрел в каждое из них. И я смотрел на себя из каждого из них. Начали... Шаг - зеркало. В его глубине стоит древний старец. В глазах его древняя мудрость и Сила. Шаг - зеркало. На этот раз мужчина лет сорока одетый в римскую тогу. Шаг - мальчик, лет восьми... Я так и не узнал кем он был, кем бы он мог стать. Шаг - на этот раз девушка, похоже амазонка, клубки мышц играют под загрубевшей кожей. Шаг... С каждым шагом все новые и новые лица. Я был каждым из них, но никому из них не суждено было стать мной. Я был их Смертью. Шаг... Я убивал, когда мне нужны были новые лица. Шаг... Не всех и не всегда... Некоторые приняли меня таким, каким я был... Шаг... Узкое лицо с бледной кожей... Густые черные волосы, спадающие на плечи... Здравствуй, князь Трансильвании... Здравствуй, Влад... Ты был верным другом, не многие могут этим похвастать. И я не смог отплатить тебе за твою дружбу. Теперь ты - лишь мое отражение... Шаг... Сколько зеркал я уже прошел? Сколько еще впереди? Шаг... Наконец-то пустая рама. Зеркало есть, но в нем нет отражения. Это значит, что дальше можно не идти... Все остальные зеркала такие же... Я оглянулся на пройденный путь, путь Смерти. От зеркал тянуло могильной стужей... Это было нужно мне сейчас, чтобы помнить кто я есть на самом деле... У меня сотни тел и лиц, но я один... Один на один со своей Судьбой. PS. камнями не кидать. написано более 3х лет назад, правилось самую малость.
Vialle: М-да... Добрая сказочка. Как раз для утра. Ну хоршо, что не на ночь...
Bill Roth: * * * Считающий, что нету в жизни счастья, С несчастьем иль на Вы иль незнаком - Так те, кто просит не судить по платью, По жизни часто ходят босиком.
Delwin: Холодная капля скатилась по щеке и растворилась в ночной мгле. Где-то там внизу спит тревожный город. Люди уже несколько дней боятся выходить из дома по вечерам. Как же мне это на руку... Или на лапу? Еще одна крупная капля упала с беззвездного неба на неподвижное лицо и, прочертив еще одну влажную дорожку, канула в небытие... Ветер... Ветер треплет волосы... Миг пробуждения... Застывшие мышцы на мгновенье сводит судоргой. И вот наконец-то я могу пошевелиться. Взмах крыльев, и вот осточертевшая крыша остается далеко внизу. Я свободен. Но только ночью. Я неуязвим. Лишь днем... Ирония судьбы? Ее злая насмешка? Или проклятие? Какая разница? Какое это имеет значение сейчас, когда я свободно лечу над городом? Дождь. Ливень смывает с пыльных улиц города его усталость. Лишь я вижу это чудо преображения. Струи воды сказочно преображают город. Мой город. Но что это? Кто это посмел выйти на улицу? Какое он имеет право? Это моя ночь! Темная тень камнем упала с грозового неба и слилась с тьмой улицы... Человек шел по залитой водой илице воровато озираясь, но вдруг словно бы из-под земли перед ним появилось странное существо. Огромные крылья, бугристые мышцы, полыхающие адским огнем глаза, клыки... Предсмертный вопль прокатился по улочкам... И лишь тьма ухмыльнулась в ответ... Что он мне сделал? Он назвал меня исчадием ада! А я всего лишь хочу жить... Просто жить... И еще быть свободным... 10/06/2004
Jurt: Не кидаться ничем.) Твой истребитель сбит Цепкой моей рукой, Ты не просто подбит, Ты летишь вниз головой. Думаешь ты о чем, Мне бы хотелось знать. Может я ни при чем, Хочется мне понять. Неужто просто падешь На землю, как раненый зверь? Неужто легко уйдешь, Поставив корабль на мель? Твой истребитель сбит Страстной моей мечтой, Ты еще не убит, Но летишь вниз головой. Ты расправляешь руки, Пальцами воздух режешь, Ты не узнаешь муки, Просто ты в Бога веришь. Я же тебе не пара. Легкой моей душой - Ждет на земле кара - Ты прилетел вниз головой.
Deirdre: Bill Roth Jurt Delwin Впечатляет) И наводит на интересные мысли) Я недавно написала: "Судьба нагрянет невзначай, И рухнет крыша под ногами, Когда кричат внизу "летай", Но ты в ответ: "летайте сами". Тебе не будет все равно, Что станет с тем, кого мы любим, Но жизни гладкое руно Ползет по нитке чужих судеб. Судьбой дано - взлететь реально, Вот только падать не хотим, И мы стоим внизу печально, Смотря как тянут руки им Течет река без изменений, Летают люди наверху, Но если сделать вдруг сравненье, То сколько жертв на берегу? Мы не хотим летать и падать, Мы не хотим болеть, страдать, Но сколько можно жизни плакать, Ведь мы же можем что-то дать. Тех, кто взлететь боиться, много, Увидеть можем, посмотрев, Но нам в глаза влетит сорока, И скоро скажут - это блеф"
Nika: Актер Перед Джорданом раскинулась сцена. Да, он видел ее под неправильным углом, она была где-то сбоку… Но уже лежала перед ним, доступная и подчиненная. Мягкий шелест ткани. Занавес… Тоненькая полосочка материи, отделяющая его от сцены. Ухмылка на губах… пробил час. Тихий, мягкий шаг, раздавшийся бездонным гулом в недрах этих досок, этого помоста. И вот перед ним – люди. Разные, затихшие, красиво одетые и такие жестокие люди, пришедшие на этот сеанс. Его сеанс. Пришедшие, по его воле… Джордан вскинул голову и посмотрел на них глазами, которыми мог смотреть лишь сам Сатана. Темными, бездонными глазами, насмешливыми и жестокими, подчиняющими себе. Им никогда не забыть этот взгляд, этим людям. Сегодня ему предстоит играть Люцифера, Несущего Свет. Играть?!.. Нет, все мысли остались там, за полоской ткани, а здесь – лишь сияние из недр… души?.. Мягко шелестит за спиной подол плаща, кровавой мантии, волочащейся за Величайшим, знак его воли. Еще один взгляд, долгий и молниеносный, неповторимый и пугающий. На людей, на скопление непонятного отребья, уродливых внутренне и внешне. На ничтожеств, в страхе подавшихся назад. Ты усмехаешься, и даже теряешь волю над своими губами, расползающимися в оскале, в ослепительной улыбке. Ты смеешься, смех идет из твоих глубин, ты смотришь на людей. И все это кажется лишь мгновеньем, ничтожным и смертным. А за спиной-… Слева от тебя, в углу, стоят другие актеры, изображающие свои роли… Они стоят гордо выпрямившись и с гордым взглядом, однако в глубине их глаз, за маской течет страх, страх всех смертных, их жизненное бремя. Ты на миг перестаешь смеяться, улыбка исчезает с твоего лица, и подаются назад все передние ряды, а ты вздымаешь руку. Руку с перстнем, с кроваво-красным камнем, с их кровью. Ты вздымаешь руку и смотришь им всем в глаза. Проникая глубже их. Гораздо. И смех снова доносится до их несовершенных ушей. - Ваши души… Чего они для вас стоят?.. За что вы их отдадите?.. И рука резко уходит назад, совершая круговое движение, и взмывает вверх плащ, и опадает так долго… А для них это смешное движение снова предстает страхом. А дальше – смешные действия, смешная игра, как вся жизнь этого мира, как последний вздох этого мира, который, впрочем, никогда и не прозвучит. Смешная игра, ты рассказываешь им о своих прошлых действиях, зачем?.. Наверно потому что это смешно. Хотя и смех в твоих устах настолько вечен, что перестает нести веселье. Ты – просто тень. Та тень, что никогда не растает, Великая Тень, управляющая всеми остальными. Ты, прохаживаясь взад-вперед, смешно дергая руками, что, впрочем, опять вызывает лишь ужас, говоришь им. Ты говоришь им о нескольких людях, о нескольких детях. Об их ничтожных, смешных душах и сердцах. Эти люди настолько смешны в своем стремлении быть сочувствующими, что ты рассказываешь им о детях. О маленьких детях, что давно уже не живут. Чьи души размыты и растоптаны, существуя лишь в твоем камне. Лишь в перстне на пальце Сатаны. Они делают вид что им жаль, а ты рассказываешь им, как убил. И снова их пресные, ничтожные, эгоистичные лица окружают тебя, и обвиняют в чем-то. А стоит протянуть руку, предложить, и они сразу впадают в вожделение и отдают все, все что имеют. Отдают то, что дал им Он. И ты сейчас мог бы забрать и эти смешные обрывки людей, их души в свой пылающий камень. Но взметается ввысь твой плащ и от людей пахнет вонью их страха. Ты с непроницаемым лицом смотришь на них, смотришь с усталостью и скукой, и внезапно эхо чего-то старого, древнего просыпается в тебе, как месть, и ты хочешь убить их всех, разметать, обречь на вечное существование в темноте и жаре… Исполнить их страхи!!! Только ради чего?.. Они слишком бренны в своем забвении. Они просто люди… Они просто увязли в этих иллюзиях. И ты, такой же тенью, как и всегда, уходишь с этого помоста. Твой последний взгляд они будут помнить вечно. Да, вечно. И твои шаги эти доски не забудут никогда. Твой плащ, твой камень и ты сам, твоя осанка, вы больше, чем вечны. И вам не достаточно слов… Люцифер, Несущий Свет, ты уходишь. Исчезаешь за полоской ткани… А там, за полоской ткани, за сценой, скорчившись, падает ниц актер. Джордан Бори, обхватив свою голову руками, падает на пол. Всего лишь актер, обычный актер, имеющий дар. Я актер, я – это я. По-прежнему я. И это – мое тело. И я жил своей жизнью. Я – Джордан. И я сейчас просто играл… …просто играл… И эхом в ушах отдаются твои слова, сказанные так давно и так недавно. И стоят в ушах и в голове вопли тех детей, тех умерших несчастных детей… Не ты ли убил их?.. ДА, знаешь точно, ты. И вскоре ты снова поднимешься на сцену…
Ghostwheel: Nika Немного сумбурно, но интересно))
Nika: Ghostwheel благодарю) у меня, собственно, бурное "упоение вдохновением", после которого редко заставляю себя что-то редактировать..))
Coral: Боль, и яд, и ужас, и вкус смерти – желчь - Равнодушье мира у души рождает. Чувства нет. Костями одиноко лечь Безразличье жизни жестко вынуждает, И себя корить же, и в себе искать То, уже давно что потеряла где-то, То, чего тебе уж не разыскать… И мелькает едко - ну, а было ль это? Знаешь: было, есть, - но найти не сможешь, Затерялось в тайных уголках души. Так тонко, хрупко - отдано, похоже, На расправу миру. Больно так… - Дыши! Крикнет ль кто-то? Вряд ли: Все в делах, заботах. Может быть, один хоть из десятков двух? Но - мертва надежда, И... Поможет яд ли? Тихий стон не вспомнит распаленный слух. Ну а мир? Что души? Что мечты, надежды? Власть и деньги разом - вот исход вершин. Ты исчезнешь. В мире Будет все как прежде - лишь шуршанье стертых по асфальту шин. Ты жила? Дышала? Время спрячет лица, Память тихо гаснет, обращаясь в дым… В книге жизни всё - лишь одна страница С мятым старым фото Где ты...
Delwin: Время лечит, Время учит, Время ожиданьем мучит, Время нам дает надежду Позабыть что было прежде. Если хочешь все исправить, время шанс тебе подарит. Я люблю и ненавижу... время... делает нас ближе...
ti: когда-то была на Вашем форум, потом время не оставило мне такой возможности, но увидела здесь такой раздел и хотелось бы выложить вот что БАЛЛАДА О ПЕРЕСЕКАЮЩИХ МОРСКИЕ ПРОСТОРЫ «Когда, качаясь на волнах, Посмотришь в сердце ты свое, Заметишь лишь цвета волны, А слышен шелест лишь ее…» Старик-моряк стоял на вахте, На вечной вахте; в море взор, И слушал шелест своей жизни, А подпевал полночный хор. *** Хмельное утро… Солнце, зелень, Играл немыслимый аккорд, Но взоры все смотрели в море – Герой войны вернулся в порт. Он был красив, богат и знатен, Он был и горд, и гонорлив, Она… вдруг стала как немая, А сердце говорило: «Жив». И потекли недели счастья… Они играли в месяцах, Она ведь знала… Ждет ненастье, Что оживет полночный страх. Он так любил Ее… Но сердце Его плескалось на волнах, А на земле… улыбка, слезы… И фраза: «Море или я…» *** Она стояла в порту. В черном. Лишь белый стелется платок, Он снова кэп, и снова море, А взгляды… снова на восток. Пройдя заливы, бури, грозы, Он стал тихонько забывать… Боль изменилась сладкой грезой, А сердце ветры привечать. Так вечерело. Сдулся парус, Моряк вгляделся в небосвод: «На мачте флаги амазонок… Что их вело до здешних вод?» Средь дев прекрасных, белокурых, Ходила дивная молва: На судне с бортом из лазури Неведома сама земля. Там девушки склоняют главы Лишь наидостойнейшим богам, Их волосы полны ветрами, Глаза подобны небесам. И бороздят они морями, И не грезят ступить на твердь, Им солнце друг, а море – радость, Застыть на месте -- значит смерть. Все ближе судно, Он склонился, Ему кивнула капитан, Глаза их встретились, и звуки Замолкли, дав свершиться снам. Они смотрели друг на друга, Бок о бок шли их корабли, Неведома была разлука, А скука уплыла вдали. Шли месяцы. Они любили, Но Он все чаще тосковал. Она, не зная о причине, Корила следующий вал. Обняв Его, стояла ночью, Луна и звезды, месяц май, И только ветер Ей на ухо: «Отдай… он мой. Он мой, отдай». *** Шел дождь. Промокли папиросы, Он понимал Ее шаги, Его корабль: один, но гордый, -- Укрылся где-нибудь в тени. Великим было Его сердце, Боль привязалась к якорям, Но ни одна любовь к строптивой Не заменила страсть к морям. Минали годы, ветер свищет, На палубе моряк-старик Вещает юнге баритоном, Перекрывая чаек крик: «Когда, качаясь на волнах, Посмотришь в сердце ты свое, Заметишь лишь цвета волны, А слышен шелест лишь ее…» И до сих пор где-то в глубинах Стоит незримый капитан, И слышен шелест его мысли, И нерушим могучий стан. А ваш рассказчик… Бывший юнга, Сидит и говорит сынам: «Я ваш… Вот только мое сердце Навеки надлежит волнам».
Julian: Ти'ига, это ты?
ti: я, я) привет, я соскучилась)
Vialle: Ти'ига А вернуться?
ti: думаю над этим)
Julian: а что тут думать?)
полная версия страницы