Форум » Авалон » Две разновидности демонов » Ответить
Две разновидности демонов
Mandor: Пути Мандора, серая гостиная Чуть после красного рассвета спирали стального тумана, в которых глаз едва различает намеки на обстановку, кажутся плотными сгустками крови. Воздух тут не приспособлен для человеческого дыхания – хотя бы потому, что при здешней температуре кислород липнет к мебели голубыми каплями.
Ответов - 58, стр:
1 2 3 All
Хелена: Пути Хаоса неисповедимы, и передвижение по ним не всегда требует наличия ног, лап или других каких приспособлений, привычных тем, для кого человеческий облик - константа. Не требует, но и не отвергает, ибо Хаос хаотичен во всем, и особенно в том, что можно назвать привычкой. Прошло не так много времени, когда тени в северной стороне гостиной чуть изменили оттенок и начали сгущаться, складываясь в небольшой, не больше метра в высоту, конус. Обретая видимую материальность, конус плавно наливался синевой и от вершины вниз по спирали побежали серебристые искры, обрисовывая контуры плотно свернувшей кольца гигантской змеи. Ласковой Бездны наследнику Всевидящих. - колючий сгусток мрака, насмешливо поблескивая гранями, закружил по гостиной, следуя изгибам туманной спирали. Веки змеи дрогнули, приоткрывая узкие щелочки глаз.
Mandor: Всплеск движения в сером тумане – и силуэт проявился в нем, как появляется образ на фотобумаге под действем реактива, и никто, увидевший его, не сумел бы поверить, что мгновение назад не заметил его присутствия. Хаоситы не знают видимых ограничений в облике, в отличие от обитателей Отражений и жителей Амбера (и по сей причине столь многие Дома приравнивают последних к первым), но это не значит, что их нельзя узнать. Из многочисленных личин Мандора, наследника и уже несколько веков негласного главы Всевидящих, облако пушистой изморози с проблесками желтого и алого было единственной, в которой можно было с уверенностью прочитать также и Дом, а потому, как судья надевает свой парик перед входом в залу суда, и Мандор преобразился незадолго до назначенной встречи. – Кузина. Так же как Леди Хелена воспользовалась обычным приветствием Хаоса, дабы в очередной раз изящно дать ему понять, с каким удовольствием она проводила бы его в эту самую бездну, так и обращение Мандора недвусмысленно показывало его дальней родственнице по матери, что речь пойдет о делах Дома Неназываемых – даже если выбор гостиной, в которой он назначил это свидание, был недостаточен для подобного вывода. Отсутствие атмосферы, как известно, ведет и к отсутствию звука, а следовательно все, что будет здесь сказано, останется тайной для тех, кто не обладал наследственной способностью Неназываемых беседовать при подобных обстоятельствах.
Хелена: - Всевидящие в который раз оправдывают свое имя. Змея шевельнулась, распуская кольца. Синий защитный конус распался, то ли демонстрируя доверие, то ли, напротив, издевательски намекая на то, что вряд ли собеседник решится причинить вред своей гостье, даже если вдруг такое желание у него и возникнет. Серебристые искры закончили свой путь вдоль змеиных колец, и гигантская змея лениво двинула кончиком хвоста, гася их сияние. - Однако, Вы поздно вспомнили о родстве, - змея неторопливо подняла голову, в полуоткрытой пасти раздраженно мелькнул раздвоенный язык. - Дом наших с Вами родственников, пожалуй, единственный сейчас, для кого узы крови не пустой звук, но и к отступникам своим они строже. Сгусток мрака - мыслеобраз - потерял насмешливую живость и, сгладив углы, черным шаром упал на пол. Неприкрытое обвинение. Пусть отсутствие атмосферы делает недоступным обычные интонации. Мыслеобразы подчас могут быть куда выразительнее самых ядовитых слов.
Mandor: – Именно так, леди. В отличие от своей родственницы, для которой мыслеобразы были едва ли не привычнее слов, Мандор прибегал к подобному способу общения крайне редко и только под давлением обстоятельств – то ли сказывалась более дальняя степень родства с Неназываемыми, то ли невозможность считывать с речи собеседников то, что они предпочли бы скрыть. Как бы то ни было, все, что он готов был внести в такого рода беседы, это голые фразы, падавшие в окружающий вакуум размытыми серыми снежинками. – Я буду говорить без обиняков. – Как и кажущаяся беззащитность Хелены, чересчур явная откровенность Мандора могла быть как насмешкой так и знаком доверия. – Дом Неназываемых думает о смене династии. Мне это представляется чрезмерным. Не сказанным осталось: я согласен, что король из него никудышный, но если уж Трон оказался в руках (или лапах, или щупальцах) моего Дома, я его сохраню.
Хелена: - Неужели ваш брат стал более послушным? Язвительность вопроса лишний раз подчеркивала, что Хелена прекрасно поняла подводные течения высказывания собеседника, но то ли предпочла их "не заметить", то ли заранее ставила лорда Всевидящих в известность о позиции Неназываемых по данному вопросу. Черный шар мыслеобраза раздался в размерах, чуть покачнулся и вдруг рассыпался в прах: "Вы уже не справились с одним своим претендентом. Намеренно или случайно - не имеет значения. Второго шанса не будет".
Mandor: Вьюга, которой был Мандор, распахнула два крыла, на мгновение заполнив всю комнату. – Позволю себе напомнить вам, леди, что заклятье было всецело вашей идеей. Так что если вы хотите кого-то винить… – еле заметная пауза, в течение которой оскорбленное самолюбие уступило место холодному расчету, и Мандор выложил на стол первую из своих козырных карт, – лучше узнайте, кто дал Мерлину второй спикарт, и почему.
Хелена: - Второй спикарт? - приподнявшаяся было голова змеи застыла, хвост дернулся в недоумении. Почти сформировавшийся очередной мыслеобраз неуверенно завис между собеседниками, пометался, ежесекундно меняя форму и, наконец, осыпался на пол серыми снежинками. Глава Дома Рассекающих Пути очевидно находилась в замешательстве.
Mandor: Даже если бы он говорил вслух, в голосе Мандора нельзя было бы услышать и намека на то удовольствие, которое доставила ему растерянность собеседницы, а в сверкающих хрусталиках его ответа осталось, казалось, лишь искреннее желание прояснить неясность: – В архивах говорится о девяти изначальных спикартах, из коих лишь один – тот, что принадлежал Суэйвиллу – остался доступным Хаосу. Я предположил, что Мерлину мог достаться также один из амберских спикартов, а потом мне помогли проверить и доказать эту гипотезу. – Крылья его опустились в очевидном бессилии. – Но я по-прежнему не знаю, каким образом это могло произойти. Мандор достаточно хорошо знал свою собеседницу, чтобы быть уверенным, что она не станет задавать нескромных вопросов. Рассказывать, кто именно помог ему определить, что тугая паутина линий силы, тянувшаяся от нового короля Хаоса к Отражениям, имела два центра, Мандор до поры до времени не собирался. ООС Так девяти или одиннадцати? Надо бы этот вопрос прояснить. 2008-02-22)
Хелена: - Любопытно... - замешательство Хелены продлилось недолго - ровно столько, сколько понадобилось времени, чтобы выслушать пояснения наследника Всевидящих. В его правдивости леди Хел практически не сомневалась. Слишком это было похоже на притянутую за уши ложь, чтобы ею оказаться. - Расстаться с таким источником могущества... Я с трудом верю в благие намерения кого бы то ни было. А амберское благородство так же зыбко, как и постоянство Хаоса. Тот, кто передал Мерлину второй спикарт преследовал, разумеется, свои цели. И я думаю, что освобождение вашего брата от определенного родственного... влияния - лишь одна из них. Каковы же остальные? Недавние обвинение, казалось, были забыты. Кольца змеи пришли в движение, потекли, меняя очертания. Узкая треугольная голова чуть покачивалась в задумчивости, полуприкрыв веками внимательные глаза.
Mandor: – Мне кажется, что этот вопрос следовало бы задать в Амбере. – Задумчивые снежинки слов слетались к собеседнице с неспешным спокойствием размышления. – И я, кажется, знаю кому. Если бы пурга могла улыбаться, то эта пурга скрыла бы улыбку. – Но я не хотел бы и дальше казаться негостеприимным, леди Хелена. – Два вьюжных крыла распахнулись, на секунду заключая комнату в объятия. Туманные спирали полыхнули звездным огнем, и еще два крыла раскрылись в снежном вихре. – Прошу вас. В любом доме Хаоса, кроме разве что двух-трех известных исключений, был свой уголок для тайных переговоров, вроде серой гостиной в Путях Мандора. Но поскольку Мандор был тем, кем он был, в его гостиной стоял обеденный стол. А чтобы сохранить все тайны, стоял он в своем собственном Отражении посреди этой гoстиной, и в Отражении этом не было ничего кроме стола, стульев вокруг него, и гирлянды заклинаний. Винтовая лестница из замерзшей ртути, возникшая между ними, вела, как все Пути Хаоса, в другую реальность – и если Мандор и отметил, что форма ее не очень удобна для змеи, то ведь пути Хаоса неисповедимы.
Хелена: Но змея, кажется, не испытывала с лестницей никаких трудностей. Что не удивительно - не все, кажущееся змеей, таковой является. С видимой неторопливостью гиганское тело пресмыкающейся твари перетекало со ступени на ступень, пока не достигло цели. Окинув взглядом новый интерьер, змея вновь свернула кольца. Тело ее дрогнуло, искажая зрение, контуры смазались. И спустя мгновение к столу шагнула уже невысокая темноволосая женщина. - До меня доходили слухи, что вы увлекаетесь кулинарной магией... о, простите, - чуть поморщившись, леди Хел стряхнула с пальцев мыслеобраз, привычно появившийся чуть ли не раньше, чем прозвучали первые слова. - Могу ли я рассчитывать, что ваше гостепримство продлится настолько, что вы дадите возможность насладиться результатами ваших изысканий? По лицу женщины можно было судить, что она предвкушает изысканный обед. Впрочем, знающий собеседник - а лорд Мандор, несомненно, был таковым - мог бы решить, что последний вопрос скорее относится ко второму, так некстати появившемуся спикарту, чем к предстоящей трапезе.
Mandor: Как и подобает хозяину, Мандор сменил облик за мгновение до гостьи, и если та, занятая собственным превращением, могла не заметить небрежное изящество, с которым вьюга ссыпалась в сгусток мрака, в коем тотчас проступило бледное лицо в ореоле белоснежных кудрей, то Мандор прожил на свете (да и во тьме тоже) уже достаточно лет, чтобы находить в сокрытии своих достоинств ничуть не меньшее удовольствие, чем в их обнаружении. Человек, стоявший напротив Главы Дома Рассекающих, был невысок ростом – едва ли на палец выше своей собеседницы, а его хрупкое телосложение только подчеркивалось облегающим костюмом, чья чернота нарушалась лишь кружевным воротником и пышными манжетами. Несмотря на гладкую кожу и подростковую резкость движений (вызванную, впрочем, скорее непривычностью к человеческому облику), он никому не показался бы юнцом. – Я буду счастлив служить вам, леди. Каков вопрос, таков и ответ. В руках его появились два приземистых стакана, в один из которых тут же со звоном посыпались кубики льда. Повинуясь легкому движению головы, на столе появилась бутылка – не будучи уверен, что он сумеет восстановить вкус в полном объеме, Мандор предпочел положиться на куда менее элегантный, но более надежный способ и попросту заранее извлек нужный напиток из столь любимого многими Отражения Земля. Протянув гостье ее стакан, Мандор кивнул собственному – и в нем появилась тягучая зеленоватая жидкость.
Хелена: Пригубив напиток, леди Хел слегка нахмурилась, между темными и четкими, словно выписанными кистью мастера, бровями наметилась морщинка. Повинуясь невысказанному неодобрению, лед в бокале исчез, словно его и не было. - И все же мне печально предполагать, что кто-то из нас был так неосторожен... - вряд ли человеческий облик Главы Рассекающих был более склонен к прощению, чем змеиный, но в произнесенном "кто-то из нас" уже не было прямого обвинения. Хелена говорила задумчиво, скорее пытаясь определить, где же партия допустила ошибку, чем стараясь переложить всю вину на собеседника. - Количество тех, кто был в курсе заклятья, наложенного на спикарт, ограничено, однако информация просочилась. Женщина сделала несколько шагов по комнате, бездумно разглядывая неожиданые преломления света на хрустальных гранях бокала. Поднеся его очередной раз к губам, она внезапно остановила движение и повернулась к Мандору. - Насколько я знаю, ваши контакты с амберским двором достаточно обширные и... тесные, если можно так сказать, - в ее тоне не было намека на иронию, однако губы тронул призрак улыбки. - Возможно, вы могли бы узнать, если еще не знаете, кому из амберской семьи доподлино известна история со спикартом и его заменой?
Mandor: При всем презрении, испытываемом Мандором к любимому напитку леди Хел – чем меньше ингредиентов добавлять к виски, тем лучше, а уж в сочетании со сливками, шоколадом и карамелью… сохрани и помилуй! – изчезновение льда из ее стакана стало для него приятным сюрпризом: теперь можно было надеяться, что она не вздумает закурить во время трапезы. Впрочем, следующие ее слова тут же заставили его забыть о меню и поднять глаза, но увы, леди Хел не сочла нужным пояснить, кто именно, помимо их самих и Дары, знал, что спикарт Суэйвилла был заколдован. Что ж, это могло значить лишь, что она берет эту часть расследования на себя – положение дел, которое более чем устраивало Мандора, ибо посещение Амбера позволило бы ему решить еще одну загадку. – Я попытаюсь, – ответил он, решив проигнорировать возможный намек. – Но с практической точки зрения, это может быть и не важно. У него не было ни малейших сомнений в том, что она опознает в его словах крючок – истинную причину, по которой он пригласил ее – но, как и было сказано изначально, он собирался говорить без обиняков.
Хелена: - Не важно? - брови женщины чуть приподнялись, выражая удивление. Будучи, скорее логиком, чем психологом (если данные понятия применимы для Хаоса), Хелена находила особое удовольствие не только в игре, но и в анализе предыдущих партий. И возможная ошибка, пусть даже уже совершенная, которую можно было вычислить, проанализировать и понять, чтобы в будущем не повторять, не могла быть для нее "не важной". Впрочем, Мандор явно готовился завести речь о своих планах, и ожидаемый им вопрос леди Хел последовал практически немедленно. - Хорошо, поговорим о будущем. Если... - ах, как призрачно и как обманчиво было это "если", но оно прозвучало, а Рассекающие редко отказываются от своих слов, - если допустить, что Неназываемые согласятся с тем, что смена династии необязательна... Что вы можете предложить, чтобы сместить нынешнего правителя?
Mandor: Мандор отпил еще глоток, тщательно обдумывая следующие слова. Леди Хел не могла не понимать, что он не стал бы поднимать вопрос о наследовании, не имея в своем распоряжении возможности избавиться от Мерлина. С другой стороны, он и впрямь слишком хорошо относился к сводному брату, чтобы спокойно ожидать неминуемого покушения – при том, что его смерть вызвала бы немедленную смену династии, крайне нежелательную для Дома Всевидящих. – Я начну издалека, – сказал он наконец. – А еще точнее, с Сотворения Мира. Ввиду разницы в возрасте, Мандор отнюдь не был уверен, насколько далеко леди Хел зашла в занятиях с Сухьи, обязательных для каждого желавшего пройти Логрус. В число его любимых учеников она вроде как не входила – но наверняка сказать было сложно. Потому Мандор решил и вправду начать с начала. – Вам, несомненно, знакома Теория Двух Измерений. На моей памяти Сухьи перестал говорить о ней как о факте и стал ограничиваться утверждением, что для любого заклинания сотворения необходимо предполагать, что помимо компоненты Порядка и Хаоса существует также более основное измерение того, что изменяется по этой компоненте – Бытие и Небытие, Сущность и Ничто… но даже не вдаваясь в поэзию, нетрудно прийти к выводу, что Лабиринт и Логрус состоят из чего-то – и из ничего. На этом уровне между ними разницы нет. Он быстро взглянул на свою слушательницу, пытаясь определить, насколько ему следует избегать технических тонкостей.
Хелена: Хелена действительно была далеко от того, чтобы в годы своего своеобразного ученичества уделять особое внимание магии Логруса. Ее преподаватели больше делали упор на переплетающиеся нити взаимоотношений "людей", чем на гармонию магических сил, однако это не мешало леди Хел слушать Мандора с неослабевающим вниманием. - Продолжайте, пожалуйста, - кивнула она, когда собеседник прервался. - Возможно, я не так хорошо разбираюсь в этом, что составить вам достойный дуэт, но всегда готова узнать что-то новое.
Mandor: Мандор покосился в сторону стола, и на ослепительно белой скатерти тотчас возникли тарелки дрезденского фарфора, обрамленные столовым серебром работы Кудре. Хрустальные бокалы, на которых могло бы стоять имя Лалика или Галле, и высокая ваза авалонских лилий завершили ансамбль, и он вежливо отодвинул для своей собеседницы стул. – Прошу вас. Отставив полупустой стакан, он сосредоточился и в одной руке его появилась бутылка, а в другой – левосторонний штопор. Минуту спустя вино было перелито в графин, а сам Мандор занял место напротив леди Хелены и снова пригубил свое зелье. – Мне не нужно объяснять, что существование обычно дискретно, не так ли? Теория Двух Измерений предполагает, что наше пространство Отражений не имеет существовательной протяженности, но тем не менее есть и иные виды реальности – и иные формы жизни. Я говорю, разумеется, о так называемом зазеркалье. Даже те, кто не верил в теорию, о которой он рассказывал, не сомневались в реальности зазеркалья. Мандор был почти уверен, что его собеседница вспоминала сейчас того, кто предположительно ушел за зеркала. А потому он кивнул головой и продолжил: – Это больше не теория, леди Хел. Я не говорю, что я могу перемещаться вне Отражений, но я могу – при определенных обстоятельствах – изымать предметы из нашего мира. Это не колдовство, но отрицать влияние зазеркалья на магические артефакты было бы смешно. На практике, я полагаю, что я могу вновь усыпить все девять спикартов. Как это в свое время сделал Суэйвилл. Мандор был практически уверен, что покойный король Хаоса прошел тот же ритуал, что и он. Более того, он подозревал, что то немногое, чему он научился за последние три года, было лишь вершиной айсберга. Зазеркалье было недоступно ни Логрусу ни Лабиринту, хотя Единорог и Змей скорее всего могли создавать своих агентов и вне нормального пространства Отражений. Практически же это означало, что оказавшиеся в зазеркалье не только не выберутся из него без посторонней помощи, но и не смогут ни с кем связаться по Картам…
Хелена: - Однако, ходят слухи, что тот, кто ушел за зеркала, не скован в своих перемещениях, - чуть нахмурилась Хелена. Ей было практически невыносимо признавать, что сейчас речь шла именно о слухах, и все меры, принятые для того, чтобы поймать отступника, оказались тщетны.
Mandor: – Слухи, леди Хел, отличаются тем свойством, что никогда не известно, какая их часть соответствует истине. Я пока не нашел возможности перемещаться через зазеркалье, но я продолжаю исследования. Право, у Главы Рассекающих был какой-то талант находить уязвимые места собеседника. Что можно узнать о совершенно новой стороне мира за каких-нибудь три года? И все же, признания в своей несостоятельности никогда не давались ему легко. Скрывая вспышку раздражения, Мандор вновь сосредоточился на обеде. На столе последовательно появились хлеб, розочки масла, и наконец, пустая супница, а вместо того, чтобы рассказывать ей о причинах пробуждения спикартов, о Камне Правосудия и Дворкине, он опустошил сознание от всего, кроме воспоминаний о нужном вкусе. – La soupe a l'oseille,1 – объявил он наконец, и тут же разлил суп по тарелкам, одновременно уничтожая остатки аперитива. Как всегда, творчество вернуло ему самообладание, а любимый кисловатый вкус почти мгновенно восстановил хорошее настроение. Если Глава Рассекающих и вправду на его стороне, пол-дела сделано, и в Бездну подробности! Леди Хел не могла не понимать необходимость усыпления спикартов – где бы ни находились остальные семь, ждать, пока от них начнутся неприятности, было по меньшей мере нелепо. А значит, оставим теорию для Сухьи и вернемся к практике. – До завершения ритуала нам не помешала бы помощь, но в крайнем случае мы справимся и сами, осталось лишь несколько штрихов. Главное это оказаться в непосредственной близости от одного из спикартов, и при этом не на полюсе Сил. Мандор поднес ко рту ложку, не сводя с леди Хелены внимательного взгляда. Коротенькое словцо «мы» было использовано не случайно. Включало ли оно саму Хел и кого оно включало помимо нее – ответы на эти два вопроса были неразрывно связаны. 1 Суп из щавеля (фр.)
Хелена: - Ваш ритуал затронет только спикарты? - Хелена была далека от того, чтобы считать себя экспертом в вопросах магии, и не стеснялась спрашивать, если чего-то не понимала. Лучше сразу признаться в своей необразованности, чем пожинать потом плоды самонадеяности. Суп ненадолго привлек ее внимание. Женщина была почти уверена в том, что блюдо заслуживало самых восхищенных эпитетов, но предмет разговора мешал всецело придаться удовольствию. Пожалуй, истинные гурманы правы, когда утверждают, что за столом если и вести разговор, то исключительно о погоде.
Mandor: Мандор отложил ложку. Конечно, смешивать трапезу с серьезным разговором было почти что бесполезной тратой кулинарной магии, но, будучи человеком (или демоном) практическим, он признавал, что хорошая еда никогда не помешает – а насладиться плодами рук своих в полной мере он мог и в одиночестве. – Насколько я знаю, да. А почему вы спрашиваете? Он встал, чтобы налить им обоим вина, одновременно взмахом руки добавив к сервировке два подсвечника, и огоньки дюжины свечей отразились в бокалах. Электрическое освещение померкло, придавая комнате атмосферу таинственности, столь подходящую как для любви, так и для политики.
Хелена: - Не люблю неучтенных последствий, - коротко ответила Хелена, спокойно глядя на собеседника. В ее словах не было вызова, и только внимательность на грани паранойи могла бы найти там намек на неудачу предыдущего предприятия. Неверный свет свечей сгладил темную синеву платья, превращая женщину почти в подобие наследника Всевидящих. Черное и белое, никаких полутонов и намеков. - Какая помощь может понадобиться? - скупясь на слова, Глава Рассекающих тщательно избегала пока окончательных "мы" или "вы", явно взевешивая на весах разума окончательное решение.
Mandor: Мандор покрутил в пальцах ложку, снова положил ее на стол. Он задал свой вопрос, вспомнив, что молва связывала Дом Неназываемых с тем давним делом и безуспешными поисками Трима, и надеясь услышать что-то новое о зазеркалье, но леди Хел изящно вернула беседу к отправной точке. – Часть ритуала требует участия нескольких магов, – объяснил он. Про то, что эта часть включала человеческое жертвоприношение, он решил пока не упоминать, хотя и не потому, что считал ее выше подобного – в конце концов, что такое какой-то смертный? – В наилучшем варианте, четырех. А в наихудшем, двух. Сухьи утверждал, что ритуал можно провести и вдвоем, и Мандор подозревал, что утверждение это основывалось на предыдущем опыте, а не на голой теории, но он не Суэйвилл… да и ситуация сейчас куда сложнее, ведь в мире теперь два Лабиринта вместо одного… Именно в этот момент он решил, что если леди Хел откажется, он поищет других помощников – на сей раз, учитывая все последствия.
Хелена: Хелена хмурилась, не торопясь с ответом. И если мимика змеиного образа главы Рассекающий не блистала разнообразием, оставляя все оттенки эмоций многозначности мыслеобразов, то женское лицо таким недостатком не страдало, будучи достаточно выразительным, чтобы дать собеседнику пищу для размышлений. Леди Хел явно колебалась. - Вы знаете, я не могу сравниться в магии с мастерами, - судя по легкости, с которой Хелена признала свой недостаток, причина ее колебаний была иной. Чтобы ни думал Мандор, но круг персон, посвященный в давнюю интригу по возведению Мерлина на престол, был достаточно узок, и леди Хел не горела желанием расширять его. Особенно теперь, когда неудача с заклятьем повиновения на спикарте сделало ее положение в собственном Доме не очень устойчивым. И если Глава Рассекающих не хотела в ближайшее время обнаружить маленькую внутреннюю кровопролитную войну в собственном тылу, ей следовало поторопиться предоставить Неназываемым удовлетворительные результаты своей деятельности. Или хотя бы тень результата. - Но, думаю, это поправимо. Владеющих высокой магией не так уж мало... И не так уж много, если брать в расчет только тех, на кого Хел могла положиться в данной ситуации. К сожалению или к счастью, такие мастера в магии как Мандор редко посвящали свое время политике, находя большее удовольствие в занятиях чистым искусством. Или наукой. Что в случае с магией было одним и тем же. - Но я сомневаюсь, что кто-то из них сведущ в зазеркалье, - последние слова прозвучали достаточно уверенно, но лицо женщины выражало напряжение.
Mandor: Мандор наблюдал за мимикой леди Хел с некоторым скептицизмом, хорошо понимая, что он видел то, что ему разрешали увидеть. Не умевшие скрывать свои чувства редко доживали до сотни, а те, кто не постигли искусство выражать то, что хотели, не становились главами домов. Но, отдавая должное таланту собеседницы, он все же едва заметно вздохнул. Леди Хел, заметьте, я обратился к вам. Если бы я считал, что вы не можете мне помочь лично, я не поднимал бы этого вопроса. А если бы я не знал, что наше сотрудничество может быть взаимовыгодным, я бы с вами не разговаривал – или разговаривал бы иначе. – В этом не сведущ никто, леди Хел, – сказал он. – Кроме все того же Трима, разумеется. Ваша часть ритуала не требовала бы большего, чем то, что вы делаете ежедневно. Не так важно искусство, как доверие. – Он сделал еле заметную паузу. – А вам я доверяю больше чем кому бы то ни было. – Он улыбнулся и приподнял бокал. – Не говоря уже о том, как я вами восхищаюсь. Все это было правдой, но значило также и большее: торговаться мы оба умеем, леди Хел, но не будем тратить время зря. Вы мне нужны, и я еще раз подтверждаю это. Назовите вашу цену. Если то, чего вы хотите, будет в моих силах, я заранее согласен. А если при этом вы еще и останетесь у меня в долгу, то это меня устроит еще больше.
Хелена: - Уверена, я тоже могу вам довериться. Не только в магии, по поводу которой я целиком полагаюсь на ваше мнение, но и в решении небольшой проблемы. - Хелена, похоже, тоже устала ходить вокруг да около. Или просто выяснила уже все, что хотела. - Ваши опыты с зазеркальем чрезвычайно меня заинтересовали, и, уверена, вы догадываетесь, что причина не только в увлекательности самой темы и в вашем бесспорном таланте рассказчика. Улыбнувшись Мандору, женщина так же приподняла свой бокал, вольно или невольно скопировав жест собеседника. - Мне нужен Трим. Судя по тому, что я здесь слышала, вы тоже не отказались бы задать ему несколько вопросов. Я надеюсь, что попутно решению основной задачи, мы с вами сможем выкроить время на эту небольшую проблему.
Mandor: Лицо Мандора омрачилось, и на мгновение он плотно сжал губы. «Небольшая проблема» леди Хел была чем угодно, но не небольшой проблемой. Если Трим и вправду ушел в зазеркалье, то он не только знал больше, чем Мандор, но узнал это на несколько столетий раньше и, скорее всего, не провел эти столетия понапрасну. Хотя… что там говорил Сухьи?.. Мандор соединил кончики пальцев домиком и задумчиво посмотрел на них. Похоже, без торговли было не обойтись. Несколько минут спустя он снова поднял голову. – Леди Хел, вы просите меня поставить на карту жизнь. Я готов это сделать, но при одном условии: вы гарантируете, что трон останется за моим Домом. При любом исходе. – Он едва заметно улыбнулся. – В конце концов, это тот минимум, которого я добиваюсь. В переводе: у меня есть цель и я хочу ее добиться, так или иначе. Если мы преуспеем, вы у меня в долгу. Иначе – я готов отдать жизнь на благо своего Дома, но и только.
Хелена: Хелена нахмурилась, обдумывая ответ. Она не предполагала, что Трим действительно является таким опасным противником. Увертливым, может быть даже неуловимым.. пока. Но не опасным. Однако самоунижение не в правилах Мандора, или правила изменились? Леди Хел была почти уверена, что ее собеседник не стал бы сейчас намеренно преуменьшать свои силы, вводя ее в заблуждение. Слишком важен вопрос, слишком многое ставится на карту. - Хорошо, - наконец согласилась она. - Трон останется за Всевидящими. Женщина помолчала, неторопливо смакуя вино. - И все же жаль, что вы в свое время устранились с линии наследования, - вдруг улыбнулась она с необычной для себя простотой. Так всроминают о чем-то далеком, и давно уже не имеющем значения. - Право слово, жаль...
Mandor: Мандор приподнял брови, и на губах его появилась ироническая улыбка. – Вы жалеете об утраченной возможности иметь неуправляемого правителя? Говоря откровенно, никто не мог занимать Трон Хаоса и оставаться в полной уверенности, что не стал марионеткой в чьих-то конечностях. Желание управлять собственной судьбой и было настоящей причиной, по которой Мандор в свое время сделал шаг в сторону – пусть даже он и предполагал, что по большей части сможет противостоять подобному воздействию. Полагаться только на собственное мнение при наличии существ, чей возраст в несколько раз превышает твой, глупо, а искать советов опасно. Куда лучше дергать за чужие ниточки, и если бы он мог оставаться за кулисами власти в Доме Всевидящих, официальным наследником уже давно был бы Деспил или Юрт. Мандор наклонился вперед, и лицо его стало серьезным. Если бы не Мерлин… – Если бы не Амбер, я бы уже был вынужден похоронить его.
Хелена: - Я скорее сожалею о том, что мы с вами сейчас вынуждены обсуждать престолонаследие, - улыбка Хелены стала ускользающей, чуть ироничной. - А неуправляемый правитель у нас уже есть, не так ли? "И вы знаете, чем это закончится", - говорила ее улыбка. - "И чем бы это закончилось для вас, не смотря на все ваши силы и умения". Тень Неназываемых невидимой стеной встала между собеседниками, напоминая им о том, что независимые и неуправляемые правители - лишь миф. Сказка для романтичных менестрелей и глупых в своем благородстве героев. - К сожалению, Рэндом всячески поддерживает вашего брата. - Хелена словно встряхнулась, избавляясь от маски сентиментальности. Так змея сбрасывает кожу. - А Дворы сейчас в своем отношении к Амберу неоднозначны. Прошлое противостояние было ошибкой, и новая война нам тем более не нужна. Следовательно, Мерлина необходимо дискредитировать.
Mandor: Замечание Хелены, а точнее, сопутствующее ему выражение ее лица, навело и Мандора на мысль о Неназываемых. Не будучи романтиком, он рассматривал их не как некое препятствие, которое следовало преодолеть, но скорее как стихийную силу или закон природы, вроде закона гравитации. Сражаться с природой нелепо и бесполезно, но способ ее обойти всегда найдется. Хочешь летать, построй самолет. А Мерлин… Мерлин бросался с крыши, раз за разом, и до сих пор то крыша была невысока, то дружеские руки подхватывали его у самой земли. Да и Амбер, что греха таить, представлял собой довольно большой стог соломы. Мандор взглянул на остывший суп и сделал гримасу. Вот уж действительно, в человеческом облике ртом можно либо разговаривать либо есть – но не то и другое одновременно. Жаль, что прочие облики не обладают способностью воспринимать вкус в той же мере. Он взмахнул рукой, и на месте полупустых тарелок появились чистые, ложки сменились палочками, а супница изчезла. Вдохновение окончательно оставило его, и появившееся перед ними блюдо с цветками морской ежевики в ореховом соусе (в вольном переводе с авалонского) потребовало всего его внимания. – Rimerr ad'peqnu, – сказал он. Затем, – А что до Амбера… Ближайшие к нему Отражения сейчас подверглись неожиданному нашествию сторргов. Разумеется, рано или поздно они отыщут торговые пути и в сам так называемый Вечный Город. При наличии некоторой толики воображения, несложно догадаться, что подобное развитие событий, кто бы ни был его инициатором, не может не ослабить Лабиринт и сместить равновесие в новую точку. Он не стал добавлять, что равновесие занимало его только в той мере, в какой оно привлекало Змея на их сторону.
Хелена: - Удивительно приятное совпадение, - женщина тихо рассмеялась, поглядывая на Мандора почти с восхищением. - Амбериты, разумеется, будут искать виновных. Подобные неожиданности там не в чести. Амбер, конечно же, будет обвинять Хаос, как всегда. Но Хел слишком хорошо знала своего собеседника, чтобы сомневаться в том, что у того готовы приемлимые объяснения, которые если и не удовлетворят Рэндома, то окончательно его запутают. - И кто же окажется крайним?
Mandor: Восхищение такого знатока как Хел оказалось столь приятным, что Мандору пришлось напомнить себе, что выражение ее лица было лишь еще одним средством воздействия – что, впрочем, отнюдь не означало, что она не испытывала тех чувств, которые выказывала. Прежде чем ответить, Мандор подцепил палочками очередной цветок и, ни на мгновение не переставая улыбаться, отправил его в рот. Если он и напоминал при этом хищника, то не иначе как случайно. – О, подозреваемых более чем достаточно. Скер и Анади из Дома Удящих-на-Живца проводят почти все свое время в каких-то Отражениях, Дом Иноходных Путей уже два года только и говорит, что о противостоянии Амберу – жаль, что все так и ограничивается разговорами, и я уж молчу о том, что Птенцы Дракона будут лишь рады очередной войне. – Он склонил голову набок, изучая темно-фиолетовый авалонский орех между своими палочками. – Ну и конечно, смещение границы с возникновением нового Лабиринта лишило нас Отражения Котьер, где, говорят, существует порошок, способный взрываться в Амбере, а то ослабление Лабиринта, о котором я говорю, скорее всего вернет это Отражение Хаосу. Иными словами, если бы на троне сидел любой другой, он искал бы путей это проделать – а предложенный Мандором метод совмещал незначительное вложение усилий с крайне выгодным результатом. И кроме того – но этого он пока говорить не собирался – сторрги на границах Амбера знали только одно лицо – лицо короля Хаоса, а способ их самовоспроизводства гарантировал, что даже их слабая память сохранит это знание ближайшую пару поколений.
Хелена: Внимание словам Мандора, не мешало ей отдавать должное изысканному блюду. Изящная ловкость, с которой леди Хел обращалась с палочками, позволяла предположить, что этот столовый прибор для ее рук значительно привычнее, чем вилка или ложка. - Замечательно, - одобрительно кивнула Хелена и палочки в ее руке на миг замерли. Мысленно глава Дома Рассекающих уже прикидывала, как подобные подозрения отразятся на положении перечисленных коалиций и что из этого можно будет при случае извлечь. Перспективы вырисовывались занимательные, но сейчас Хелену больше интересовали другие вопросы. - Но нам, как я понимаю, сейчас необходимо, чтобы подозрения Амбера пали в первую очередь на Мерлина, - заметила она, вновь приступая к еде. - А для этого Рэндому понадобятся веские основания.
Mandor: Брови Мандора сдвинулись в явном раздражении. – Любой мало-мальски смыслящий политик… Бездна, как я не люблю семьи! Он поднес к губам бокал и сделал глоток, почти не почувствовав вкуса. – Мне хочется надеяться, что в данной ситуации единственное, что позволит Рэндому не обвинить Мерлина немедленно, это их родственная связь. Но кто-то же должен задаться вопросом, насколько следует полагаться на родственные чувства племянника, выросшего в Хаосе и не проведшего в Амбере и пары лет! Принцесса Фиона, например – умный и отнюдь не сентиментальный человек, насколько он мог судить по их недолгому общению, когда они вместе занимались Лабиринтом Корвина. Мандор чуть улыбнулся, вспоминая собственную часовню Фионы, построенную не столько в пику Суэйвиллу, сколько ввиду необходимости создавать определенное впечатление о своих взглядах – впечатление, которому он до сих пор не изменял. Фиона может задуматься и о том, что Мерлин, с его двумя спикартами, с легкостью уничтожит произвольное количество сторргов, выступив тем самым спасителем Амбера… Бездна, если бы не это неудавшееся заклятье, с каким бы удовольствием он объяснял все это Мерлину!
Хелена: - К сожалению, все каноны политики пасуют там, где речь заходит об Амбере, - вздохнула Хелена со смирением обреченного. Родственные взаимотношения амберской семьи не раз ставили ее в тупик непонятной здравому смыслу смесью из слепого доверия и почти маниакальной подозрительности. Хаос в этом плане казался ей куда более упорядоченным, как бы не был банален этот оксюморон. - Подозрения заронить не так уж сложно, но понадобятся достаточно прочные доказательства для того, чтобы эти подозрения переросли во что-то большее, - заметила она, внимательно глядя на Мандора. Леди Хел была далека от мысли, что наследник Всевидящих мог недостаточно хорошо продумать свою провокацию. И в данный момент женщину скорее интересовало, откроет ли собеседник ей подробности, или предпочтет оставить их при себе.
Mandor: Выигрывая время, Мандор поднялся и снова наполнил бокалы, прежде чем вернуться к своему месту. – Наличие доказательств как раз было бы чересчур подозрительным, – сказал он наконец. – Или таким его счел бы я. Но если они будут нужны… или вы всерьез полагаете, что Рэндом не увидит очевидного и кому-то следует… помочь? Кому-то, кто был бы выше подозрений – или, по меньшей мере, в стороне от них? Хотя внимание его, казалось, было всецело поглощено чуть подрагивающими алыми бликами отраженных в вине свечей, в первый раз за беседу он почувствовал тревогу. Неужели он переоценил Рэндома? Во времена Оберона опасностью было бы недооценить противника, а Рэндому все же было не менее полутысячи лет… он должен был – ну не сложить два и два, но ведь и не решить проблему континуума! Мандор поднес к губам бокал, избегая смотреть на собеседницу, и в очередной раз с грустью подумал, что политика и кулинария, две его всеполощающие страсти, увы, несовместимы.
Хелена: - Возможно, - кивнула Хелена, отпив из бокала. Намек Мандора был достаточно понятен, но женщина считала, что и так сегодня согласилась на многое, чтобы твердо обещать что-то еще. Она не отказывалась от мысли помочь при возможности, но брать на себя обязательства не спешила. - Очевидное, как правило, замечают в последнюю очередь. Зато к случайным слухам нередко прислушиваются с чрезвычайным вниманием. А в Амбере, насколько я могу судить, настолько привыкли к внутренним интригам, что предпочитают усложнять все, за что бы не взялись. Поэтому я, конечно, не имею в виду что-то достаточно явное... Хелена, разумеется, утрировала, и не сомневалась, что собеседник это понимает. Как понимает и то, что требовать от нее более явного участия в этом деле будет лишним.
Mandor: Мандор благодарно наклонил голову. – Я вас прошу – нет, я вас умоляю! – не привлекать к себе внимания. Рано или поздно возможность передачи Трона внутри Дома придет кому-то на ум, и я тут же окажусь под подозрением. До той поры, мои известные политические склонности должны защитить меня от обвинений, но я не хотел бы связывать с собой никого из тех, кто мне помогает. Я знаю, что по отношению к вам подобное предостережение это почти оскорбление, но я слишком обязан вам, чтобы смолчать. Позволяя себе подобную прямоту, Мандор преследовал две цели. Во-первых, он сохранял лицо, почти что беря назад свою просьбу о помощи. Но во-вторых, он давал знать своей собеседнице, что у него есть и другие союзники, неизвестные ей, а потому что бы она не имела в виду, это можно перепоручить кому-то другому.
Хелена: В ответ леди Хел лучеразно улыбнулась. Она не сомневалась, что благородная предупредительность Мандора вызвана не только его заботой о добром имени сообщницы, но то, как наследник Всевидящих озвучил свою "заботу" тронуло бы сердце почти любой женщины. - Мне вдруг вспомнилась одна старая легенда о троне Хаоса, - проговорила она вроде бы безо всякой связи с предыдущим разговором. - Что трон, якобы, обладает своей собственной волей, и является прямым порождением Логруса. И если вдруг правитель, воссевший на престол, питает какие-нибудь планы, противоречущие воле Логруса, то трон сам, исподволь, переделывает его, наставляя на путь истинный...
Mandor: В глазах Мандора выразилось откровенное восхищение. При всем его умении просчитать как положение на шахматной доске политики, так и следующие ходы большинства игроков, он так и не научился менять правила игры по собственному усмотрению. Леди Хел, которая была не только номинальным, но и фактическим главой своего Дома, делала это в совершенстве. – Можно назвать это и троном, – с улыбкой сказал он. Он приподнял бокал в жесте, долженствовавшем выражать уважение. Самое смешное, что слух действительно существовал, и кто его придумал, нетрудно было догадаться. Обычно их не называли.
Хелена: Хелена кивнула, соглашаясь. - К сожалению, правители редко сразу могут принять волю "трона". Особенно, те правители, что заранее не готовились к этой нелегкой ноше, - задумчивая улыбка чуть коснулась губ женщины. - Сопротивляться ей бессмысленно, и те упрямцы, что не осознали этого сразу, могут поплатиться расудком... - Хелена покачала головой казалось бы с искренним сожалением. - Боюсь, долгое противостояние приводит к печальным для личности правителя последствиям. Выполняя подчас волю Логруса, но сопротивляясь этой воле умом и сердцем, несчастный неосознанно отсекает воспоминания о содеянном и недоумевает, когда ему об этом напоминают... Печально, не так ли?
Mandor: Улыбка Мандора не дрогнула, несмотря на глубокое недоумение. От любого другого услышанные им слова прозвучали бы насмешкой – предположение, что он, с его умом и опытом, нуждается в наставлениях или вздумает объяснять кому-то напрямую, что следует думать, было откровенно оскорбительно. Даже если у леди Хел были свои причины настаивать на том, чтобы правдивость Мерлина оставалась вне подозрений, действовать вслепую он не собирался. – Вы, должно быть, вспоминаете об этом злосчастном случае с Сокрытыми, – осторожно заметил он. – Хотя Суэйвилл и утверждал тогда, что это было безумие, вызванное прохождением Логруса. Взмах руки, и стол снова опустел. Шербет? Или ind-o-li’in? Или, быть может, суфле? Он помедлил, ожидая ответа своей собеседницы. Порой кулинарию можно подогнать под политику…
Хелена: - И это тоже, - Хелена слегка пожала плечами, рассеянно покачивая в пальцах бокал. - Но не ищите в моих словах глубокого смысла. Я всего лишь вспомнила легенду, а легенды тем и хороши, что трактовать их можно сообразуясь со своими предпочтениями. Мне в детстве, например, нравилось именно такое объяснение, - женщина улыбнулась, словно извиняясь за воспоминания, которые вряд ли были бы интересны собеседнику. - И, признаюсь, мне было интересно узнать, как рассматривали эту легенду вы. Будучи скорее практиком, чем теоретиком, Хелена была уверена в том, что согласованность действий необходима для лучшего достижения результата. Она сомневалась, что ей лично доведется поучаствовать в процессе, но допускала возможность, что некоторые подвластные ей люди могут найти при желании выход если не на членов Амберской семьи, то на лица, к мнению которых в Амбере могут прислушаться. Не в вакууме же, в конце концов, обитают порядочные родственники Мерлина. - С другой стороны, легенды, как и слухи, тем больше привлекают внимание, чем больше в них невнятицы и неточностей, - задумчиво прибавила она после паузы.
Mandor: – Ну конечно. – Настороженность покинула взгляд Мандора и он улыбнулся с едва ли не нежностью. – Мое детство, кузина, произошло до этих событий. Глаза его сузились в воспоминании, пальцы сплелись в серии жестов, и губы шевельнулись в еле слышной череде слов. Пауза, ироническая улыбка, взмах руки – и между ними появились две тарелки, со смутным намеком на что-то фиолетовое и алое, скрытом в кружеве леденцовой паутины, на каждой. – Вы когда-нибудь бывали в любимом Отражении нашего короля? То, что неискушенному слушателю могло показаться попыткой сменить тему, на самом деле было, так же как и десерт, все тем же мягким намеком. Я играл в эти игры, когда вас еще на свете не было, леди. Трижды повторенное предупреждение было бы оскорбительным, если бы оно не было выражено – словами, действиями и подтекстом – так, что собеседница ни в коей мере не могла быть уверена, что все три намека и впрямь присутствовали.
Хелена: - Случалось, - женщина легким жестом пригладила отворот платья, за которым скрывались спицы. Было неожиданно и забавно обнаружить, что в одной из стран на том Отражении, что упомянул Мандор, люди тоже сумели оценить это, такое хрупкое и бесполезное на первый взгляд, оружие. Тогда, смирив свойственное многим новичкам в хождении по Отражениям высокомерие, она заинтересовалась новым для себя искусством, и не прогадала. К удивлению Хелены, приемы, приемлемые для необычного оружия, оказались весьма небесполезны в плетении вязи нитей Логруса. Впрочем, Мандора вряд ли интересовали впечатления леди Хел от путешествий. Его вопрос, последовавший сразу за упоминанием возраста, преследовал скорее другие цели. Например, намек на опыт собеседника, несоизмеримый с опытом самой Хел. Возможно, это могло бы задеть кого-то, но сама глава Рассекающих никогда не принимала за оскорбление констатацию факта. Как, впрочем, и не считала, что только один факт старшинства дает преимущества. Однако, она никогда не отказывалась учиться.
Mandor: По неуловимому изменению в тоне леди Хел Мандор понял, что его намек не пропал даром, а ее ответ, вопреки его предположениям положительный, означал, что она могла и не заметить все тонкости сопровождавшего его этикета. Впрочем, это не играло роли – рассуждение о легендах теперь, когда он вспомнил о разнице в возрасте, разделявшей их, больше походило на мысли вслух, нежели на попытку дать ему совет. –Я только что узнал, что переговоры о Лабиринте Корвина будут проходить именно там. Идеальная «нейтральная территория», не так ли? Несмотря на столь неожиданно пришедшее осознание возраста собеседницы, Мандор не мог заставить себя говорить напрямую. Возможно, кто-то из ее Дома и увлекался магией Изначального и собирался участвовать. Быть может, она захочет присоединиться и поиграть в свою «легенду» сама. Но на сей раз особого желания ее уговаривать у него не было. Мандор создал себе и ей по десертной ложечке и коснулся своей леденцовой паутины. Полупрозрачный желтоватый замок рассыпался с еле слышным хрустом, открывая горку из четырех шариков шербета.
Helena: - Да, будет интересно побывать там снова, - светски согласилась Хелена, тоже приступая к десерту. Сборище такого рода, что упомянул Мандор, не могло обойтись без присутствия Рассекающих. Разумеется, мало кто из членов ее дома будет участвовать в дебатах, если и будет вообще. Но присутствие в одном месте такого количества магов с обеих сторон давало богатую возможность для самых различных инцидентов и провокаций. А если учесть, что многие из хаосских магов, собирающихся на саммит, слишком были поглощены своим искусством, чтобы заботится изучением нравов и обычаев того Отражения, которое намерены были посетить.... Без Дома, исполняющего роль службы безопасности, было не обойтись. - К тому же, думаю, мне будет интересно наконец воочию увидеть родственников вашего брата. - Хелена удивилась бы, узнав, что Мандор сомневается в ее присутствии на этом слете магов. - Иногда один взгляд может сказать больше, чем самое полное досье.
Mandor: Мандор согласно наклонил голову. – Нет ничего лучше личной встречи, конечно. Вид, голос, запах… – Улыбка его стала совершенно мальчишеской. – Вкус. Зачем леди Хел участвовать в подобном мероприятии? Он знал наизусть всех (черзвычайно немногих) магов, занимавшихся теорией достаточно глубоко, чтобы всерьез интересоваться Лабиринтом Корвина, и Глава Рода Рассекающих, практик до мозга костей, к ним отнюдь не относилась. Но быть может, ее роль определялась ее родственными связями? Дом Неназываемых не мог остаться в стороне от власти, чьей бы эта власть не была… –Если нам случится встретиться там… – он заколебался, неуверенный, стоит ли и впрямь заходить настолько далеко, но, вспомнив о возрасте собеседницы, все же продолжил, – не примите отсутствие внимания за невнимание, кузина.
Helena: - Я не думаю, что у нас с вами будет время и возможность там узнать друг друга, - улыбнулась Хелена, прекрасно понимая, что Мандор вряд ли захочет афишировать свои контакты с главой Рассекающих. Десерт ненадолго привлек ее внимание. Ковырнув пару раз ложечкой шербет, Хел вновь принялась нежить в ладонях бокал с вином. Со своей стороны, она тоже не собиралась демонстрировать тесное знакомство с братом Мерлина. Задуманная интрига казалась ей логичной и хорошо продуманной, но жизнь имеет привычку вносить свои коррективы. И если вдруг что-то пойдет не так, Дома Рассекающих не должно коснуться ни одно подозрение.
Mandor: Десертная ложечка леди Хел звякнула, ложась на блюдце, и Мандору стоило немалых усилий сохранить на лице улыбку. Сомнений во вкусе шербета у него не было, а значит, его намек был и впрямь de trop. – По моим прикидкам подготовка должна бы почти закончиться, – сказал он. – Я собирался пригласить с собой Атайни или Эро, но еще не решил, кого. Кого бы вы предпочли там видеть? Временные течения Хаоса не поддаются точному исчислению, но какие-то соответствия установить можно и ошибки, как правило, невелики. А потому, если не произойдет непредвиденного, через два-три оборота красного неба можно было ожидать приглашения. Конечно, не исключено, что время Хаоса вдруг замедлится на пару веков или, наоборот, ускорится, но вероятность этого была относительно невелика. Чем скорее он решит, кто будет служить ему эскортом, алиби и связным, тем лучше, а поскольку ему действительно было совершенно все равно, почему не показать собеседнице, что он ценит ее мнение?
Helena: - Если сомневаетесь, пригласите обоих. Или кого-то третьего, - любезная, ничего не значащая улыбка продолжала блуждать по губам женщины. Названные Мандором персоны не входили в круг тех лиц, кто делился при случае информацией с Неназываемыми, и Хел было совершенно безразлично, кого из них кузен решит на этот раз почтить своим вниманием. Однако зачем отказывать себе в маленьком развлечении? В ответе собеседницы Мандор при желании мог усмотреть свидетельство того, что одно из названных им имен знакомо леди Хелене ближе, чем следовало бы, но, советуя пригласить обоих, она пытается скрыть, какое именно.
Mandor: – Это интересная мысль. – Мандор учтиво наклонил голову. – Пожалуй, я так и сделаю. Небольшое развлечение для устроителей, почему нет. Он снова взглянул на почти нетронутый десерт Хелены и положил ложечку. – Кофе? Дижестив?
Helena: - Кофе, пожалуйста, - выбрала Хелена, с видимым облегчением отодвигая в сторону шербет. - Если можно, по восточному, с пряностями, но без сахара. Не люблю сладкого, - улыбнулась она, надеясь, что ее несветское отношение к угощению на столе Мандор примет скорее за знак доверие, чем за оскорбление. В иных обстоятельствах, она могла бы сьесть что-то сладкое, чтобы польстить тому, кто угощает, но сейчас не видела смысла в насилии над своими вкусами.
Mandor: – Кузина! – В голосе Мандора прозвучало глубочайшее раскаяние, которого, безусловно, не вызвала бы у него необходимость принести в жертву даже не одну, а целую дюжину девственниц. – Умоляю простить меня. Одним взмахом руки он очистил поверхность стола и поднялся, делая шаг к внезапно возникшей у дальней стены жаровни с раскаленным песком. – Могу я предложить вам что-то взамен? К сожалению, мы с вами так редко видимся, что я совершенно не знаю ваших вкусов… Он повернулся к жаровне с явным намерением приготовить кофе, не прибегая к помощи магии, но крайне тщательно следя за тем, чтобы случайно не оказаться к своей гостье спиной.
Helena: - Благодарю вас, но нет. Кофе будет вполне достаточно, - Хелена откинулась на спинку стула, с одобрительным интересом наблюдая за манипуляциями Мандора. - Тем более, кофе, приготовленный таким мастером. От чего бы Хел точно не отказалась, это от сигареты к кофе. Но сам Мандор ни разу не упомянул, можно ли здесь курить, а спрашивать сама Хелена не хотела, чтобы не ставить собеседника в неловкое положение человека, который соглашается на что-то для себя неприятное, лишь бы замять предыдущую оплошность. Тем более, что и оплошность эта существовала больше в проявленных Мандором эмоциях, чем на самом деле.
Mandor: Как любой мастер своего дела, Мандор не мог не огорчиться, обнаружив, что тратил свои усилия напрасно, но предыдущее предположение – что предложенный им десерт оказался недостаточно хорош – было куда более неприятным. Несмотря на тактичность леди Хелены, которую он принял с благодарной улыбкой, всецело, казалось, посвятив свое внимание священнодействию над жаровней, самому себе он мог признать, что совершил нешуточную ошибку, которая, в иной сфере, могла бы дорого обойтись. Не все женщины любят сладкое, и не все Огненные Ангелы охотятся парами. Он протянул руку, и в ней тут же возникла мельница для корицы. – Вы никогда не пробовали заменять кардамон искиильем? – поинтересовался он. От сходства между пряностями различных Отражений (тема, которая вряд ли и вправду интересовала леди Хел) разговор перешел на сходство обычаев, с него – на ткани и ювелирные изделия, и, когда Глава Рода Рассекающих поднялась, чтобы проститься, обе стороны казались вполне довольными беседой. Подойдя к тайному пути, ведшему вниз в серую гостиную, оба привычно сменили форму, и несколько минут спустя Мандор, проводив свою гостью до выхода и снова заверив ее в своем восхищении тоном, в котором – ради тех, кто мог бы следить за ними – звучало еле заметное раздражение, отправился в отцовские покои. Грэмбл редко использовал кабинет, с облегчением передав бразды правления старшему сыну в тот момент, когда стало ясно, что еще пара лет – и тот заберет их сам. Огромная «комната» – по сути, многомерный водоворот Отражений в глубине метанового моря – указывала потому скорее на поклонника муз нежели политика, и Мандор неизменно испытывал чувство неловкости, приходя сюда. Как и следовало ожидать, Грэмбла не было, а потому ритуальное оповещение главы Дома о происходящем в очередной раз откладывалось. Мандор опустился в одно из кресел и задумчиво повертел на пальце широкое кольцо, занимавшее едва ли ни весь сустав. Если бы не наложенный морок и мощнейшее экранирующее заклинание, любой опознал бы в нем точную копию мерлиновых спикартов. Легкая презрительная улыбка скользнула по губам наследника Всевидящих. Когда, несколько лет назад, тело покойного Оберона было доставлено в Хаос для предания его Бездне, он был единственным, кто обратил внимание на чрезмерное количество драгоценностей, украшавших труп. Инстинкт или чувство интриги, но он не поколебался заменить их если не подделками – ни самоцветы ни драгоценные металлы найти труда не составляло – то, во всяком случае, дубликатами. Результат налицо. Разумеется, все было не так просто. Когда он разложил украшения на своем рабочем столе, ни одно из них не выглядело из ряда вон выходящим. Памятуя о спикарте Суэйвилла, он в первую очередь внимательно изучил все восемь колец, но ничего магического не нашел. Затем настала очередь цепей, но разгадка – или одна из разгадок – таилась в маленьком брелке в форме так называемой «руки Фатимы». Четыре года ушли на то, чтобы разобраться с экранирующим заклятьем – таким же, как и то, которое скрывало кольцо сейчас – но даже тогда «рука Фатимы» казалась не более чем конечным источником энергии. Если бы не многовековые изыскания в Теории Двух Измерений, он никогда не заметил бы еле заметную ниточку силы, уходившую от спикарта вовне пространства, и если бы не спикарт, никогда бы ему не удалось так быстро перейти от теории к практике… Мандор тряхнул головой и снял со стола тяжелый хрустальный додекаэдр, в каждой грани которого мерцала Карта того или иного из наиболее важных членов Дома. Следующий разговор мог оказаться не менее важным, чем предыдущий. /Три стороны медали/
полная версия страницы