Форум » Авалон » Тень величия » Ответить
Тень величия
Chance:
Ответов - 32, стр:
1 2 All
Chance: Вольеры теневого Амбера находились в западной башне замка, куда можно было попасть только со двора. Преодолев три пролета узкой каменной лестницы, Блейз поднялся на открытую всем ветрам крышу и огляделся. Заметив усевшуюся на парапете хрупкую женскую фигуру, он поспешил к ней. – Двойник? – спросила она. Темная завеса крыльев за ее спиной вздрогнула и распахнулась ало-золотым веером, превращая полуженщину-полуэльфа в какую-то экзотическую бабочку. – Да, конечно. – Блейз присел рядом с ней. – Мертвые не возвращаются. Мирелла раздраженно передернула узкими плечами, и ее крылья полыхнули как языки пламени. Огромные фиалковые глаза нехорошо прищурились. – Он, конечно, колдун. – Он отказался колдовать, но когда я наложил на него заклятье, он не только почувствовал его, но и смог ему противостоять. Я был уверен, что он не расскажет только то, что забыл, а на деле… я узнал очень мало, почти ничего. – Ты его только расспрашивал? – Нет, конечно, но я был ограничен в выборе, как ты понимаешь. Я думал, это его спровоцирует, но нет. В свое оправдание я наплел какой-то ерунды про Аскама, и он воспользовался этим предлогом. – Талисман был не нужен? Блейз покачал головой. – И он его не почувствовал? Значит, он не сильнее нас двоих. – Он мог почувствовать и ничего не сказать, – возразил Блейз. – Да? Он мог также раскусить твою игру и ничего не сказать. – Он ничего не подозревает. Я почти уверен. – Почти? – голос женщины мог бы заморозить Тихий Океан. – В самом конце… он вдруг стал расспрашивать меня в форме, которая почти убедила меня, что он догадался, что я знаю, что он не Бранд. Я не знал, что делать. Я ушел от ответа, а чуть позже попытался сам вывести его на откровенность, дать ему понять, что мы готовы принять любую помощь, даже от оборотней… Мирелла чуть наклонилась вперед, вперив в Блейза сосредоточенный взгляд, но пауза затягивалась, и внезапно крылья ее загремели, напрягаясь как для полета, зигзаги молний пробежали по их краям, и в воздухе запахло озоном. – Ничего. – Блейз прищурился, как если бы гнев колдуньи ничуть не заботил его. – Никакой реакции, кроме хм… пренебрежения, я бы сказал. Я приложил все усилия, чтобы казаться этаким ничтожеством… тебе бы понравилось. – Я могла не заметить притворства, о брат мой. Мы знаем не больше того, что узнали, увидев его с Льювиллой. Проклятье. Он поможет нам со змеюками? Зачем он здесь? Он не сможет притворяться всю жизнь…
Brand Bariman: Не сотвори себе... Итак, мой чудесный клинок ныне обретается у какого-то Люка. Удручающая новость. Оставляя Вервиндль в собственных апартаментах, я надеялся показать фигу Вселенной в случае неудачного исхода затеи с Камнем. Я предполагал, что рано или поздно меч попадет в руки Ринальдо, и он сумеет им распорядиться. Оказалось, я просчитался. Больше всего мне сейчас хотелось изловить негодника и всыпать ему хорошенько за утрату семейной реликвии. Надо же, а я считал, что Вервиндль потомку подходит гораздо больше, чем мне. Очевидно, клинок ему оказался не по зубам, или, как вариант - в моем сыне не возникло к нему интереса. Надеюсь, этот Люк хотя бы родственник... С другой стороны, нет ничего более раздражающего, чем существование нежданных-негаданных родственников. Их и без того неприлично много. Мне захотелось сорваться с места прямо сейчас, пока удобное ощущение рукояти еще жило в моей ладони. Пробить здешнюю защиту мне почти ничего не стоит – фокус с вызовом меча это подтвердил. Другое дело, не сцапает ли снова Лабиринт меня за шкирку, как не в меру любопытного котенка? Будь что будет, но меч мне нужен. Я сосредоточился и потянулся следом за остывающим чувством клинка. И ничего не произошло. Плохие новости. Что теперь? Вызвать Ринальдо для откровенного разговора и тем самым лишиться привилегии считаться мертвым? Или сыграть честно – или наличие спикарта не является нарушением правил? Да, похоже, является, если меня к нему не пускают... Пока никаких идей, что прискорбно. Я подошел к окну: слепящее солнце стояло еще высоко над беспокойными водами, так что до гонга у меня была еще уйма времени на раздумья и попытки прорваться. Я машинально сунул руки в карманы и с удивлением заметил, что до сих пор разгуливаю в краденой одежде. Немудрено принять меня за оборотня. Надо бы порыться в гардеробе моего Альтер эго и подыскать что-нибудь соответствующее обстановке. Я пересек комнату и открыл шкаф...
Chance: В другом покое замка два человека сидели бок о бок на открытой террасе, но ни один из них, казалось, не был склонен любоваться раскрывавшимся перед ними видом на яростно бившиеся о скалистый берег волны. Сходство между ними было минимальным, и никто не счел бы братьями щуплого, белесого и чем-то похожего на крысу Рэндома и высокого, темноволосого мужчину с волевым лицом и первой седой прядью надо лбом. – Он изменился, – сказал Рэндом тоном человека, который уже устал вновь и вновь повторять одно и то же. – Но да, если он думает, что справится один, то нам он помогать не будет. – Бранд всегда был невероятно самонадеян, – со вздохом ответил Корвин. – Правитель из него получится никудышный. – Ну конечно. – Голос Рэндома прозвучал совершенно ровно, без малейшего намека на иронию. – Куда хуже тебя. – Если он будет мутить воду, терпеть это я не намерен. Прошло то время. Рэндом задумчиво глянул на брата, но сказал только, – Интересно, где сейчас Арманда и что она делает? Арманда между тем стояла у двери Бранда и то касалась ручки, то поднимала кулачок, чтобы постучать, то нервно дергала за переброшенную на грудь золотую косу. Собравшись, наконец, с духом, она толкнула дверь.
Brand Bariman: Очевидно, гардероб не являлся запретной территорией: здесь было на удивление пыльно, по сравнению с окружающей стерильностью. Я вытащил первую попавшуюся вещь, как мне показалось, темно-зеленого цвета, но толком не успел ее рассмотреть, поскольку услышал зловещее шипение. Вот, идиот! Мне казалось, я все проверил настолько тщательно, что могу шарить по здешним углам безбоязненно. Неужели это мое вторжение в платяной шкаф запустило какой-то механизм? От моего двойника запросто можно было ожидать второй линии обороны. Я поспешно повесил костюм на прежнее место и вызвал образ Лабиринта. В пределах досягаемости не обнаружилось ничего гибельного или устрашающего. В спальне я уловил слабое свечение какого-то артефакта, отметил про себя, что не замечал его раньше. На всякий случай я проверил свой набор заклинаний и подготовил к бою заклятие, разбивающее чары. Шипение повторилось. Я облегченно вздохнул и отпустил Лабиринт: теперь я увидел источник звука. Птицезмея на столике изогнула шею и шипела на дверь, и немудрено: от двери к столику тянулась яркая силовая линия, по ней время от времени пробегали конвульсивные волны. Кто-то ломился в дверь. Кого еще принесла нелегкая? Разумеется, я мог бы прикинуться, что меня нет дома, но не сейчас. Вероятнее всего, еще кто-то из новообретенных родственников или их друзей явился убить двух зайцев: засвидетельствовать мне свое почтение и заодно разведать, чем это для него грозит. Я подготовил к броску ослепляющее заклинание, потом вернул стража в исходное положение и одним прыжком оказался у двери, успев схватиться за осторожно поворачивающуюся ручку. Рывком я распахнул дверь, и тот, кто за ней был, уткнулся носом в надпись на моей футболке. Блондинка. С косой. Миловидная. Хм. - Здравствуйте. Самое нейтральное, ведь неизвестно, кем она мне-здешнему приходится, если входит без стука...
Chance: Арманда еле слышно вскрикнула и отшатнулась, но, запутавшись в длинном платье, вынуждена была схватиться за дверной косяк, чтобы не упасть. – Это я, – торопливо сказала она. Глаза ее ни на мгновенье не отрывались от недостающего глаза Бранда. – Я… я ждала, ждала. Неужели ты до сих пор на меня сердишься? Пальцы девушки снова вцепились в косу, словно в спасательный круг, и она наконец-то отвела взгляд.
Brand Bariman: Если девушка, вполне вписывающаяся в образ девушки чьей-нибудь мечты, спустя часа два после вашего возвращения пытается тайком пробраться к вам в комнату, обращается к вам на "ты", несет сущую околесицу об ожидании, приправленную самообвинением и недоуменно вопрошает о степени вашего негодования по отношению к ней, так и знайте: между вами раньше бывало нечто большее, чем разговор на званом ужине. Разумеется, случаи помешательства прекрасных особ стоят здесь особняком. Поколебавшись секунду, я отступил в сторону: - Входи. Откровенные беседы не ведутся в коридоре. Если, конечно, у тебя нет намерения стать объектом для сплетен. Откровенно говоря, от одной мысли о перспективе такого разговора меня бросало в пот. У бывшей женщины, или подруги - а даже если и сестры - было гораздо больше шансов признать во мне самозванца, поскольку беседа, с большой вероятностью, не коснулась бы дел, увлечений или политики, а ухнула бы в омут эмоций по самые уши.
Chance: Губы девушки на мгновенье сжались, но она последовала за Брандом молча и заговорила снова только тогда, когда дверь закрылась: – Я думала, тебя больше нет в живых. Где ты был? Что случилось? Ты мог бы хоть какую-то весточку оставить! Или ты и в самом деле думал, что мне это будет безразлично? Меня, между прочим, уже несколько раз пытались выдать замуж! Она передернула плечами и стремительно подошла к окну. Рука ее рванулась к лицу, то ли стирая скрытые от Бранда слезы, то ли делая вид, что стирает их.
Brand Bariman: Ну и что мне оставалось делать при виде этой хрестоматийной сцены? Одно из двух: либо так и остаться стоять, выказывая всем видом, что ее судьба мне безразлична, и, возможно, не узнать самого интересного, либо - подойти и обнять за плечи, чего она явно желает - и, возможно, провалить игру, но так же, возможно, разжиться новой информацией. Был еще третий путь - тоже на грани, но ни к чему не обязывающий. И раз уж меня без спросу определили в рыцари на распутье, я выбрал третье. - Послушай... - дъявол, я даже не знал ее имени. - Давай ты не будешь впадать в самоуничижение. Я виноват, я никому не сообщил, что жив, но поверь, я не мог поступить иначе, - и это было абсолютной правдой. Я говорил спокойно и негромко, чтобы пригасить огонь, но не дать углям потухнуть и испортить жаркое: у меня на него были определенные планы. - За что мне на тебя сердиться? Что такого ты совершила непростительного, ответь мне?
Chance: – Понятия не имею! – Повернувшись к Бранду, Арманда оказалась спиной к окну, и сказать, были ли ее щеки мокры, было бы сложно. – Из непростительного я знаю за собой только одно, все то же. Но ты так не считаешь, о нет, зачем тебе этот ребенок? Ты всего-навсего находишь один дурацкий повод за другим, чтобы вновь и вновь наказывать меня за это. Она сделала несколько быстрых шагов вперед, бросила взгляд на открытый шкаф, крутанула на ножке одно из стоящих у камина кресел и опустилась в него со всем величием королевы, занимающей свое место на троне. – Я тоже принцесса, – сказала она, и голос ее дрогнул, противореча суровому выражению ее лица.
Brand Bariman: Ребенок?! Демоны хаосские... Я надеялся отделаться легко, а по всему выходило, что влип основательно: не хотелось связываться с одной сумасшедшей мамашей, как на мою голову тут же свалилась другая... Причем, первый вариант мне нравился больше, как предмет хорошо изученный. С другой стороны – поспешил я себя успокоить – моя незваная гостья не сказала, что это именно ее ребенок. И не обязательно это ребенок здешнего Бранда. Это ведь может быть какой-нибудь другой ребенок. Что она принцесса – это мы уже установили, потому вряд ли это просто интрижка, если она мне не сестра... - Видишь ли... – протянул я, подбирая слова. – Я увидел тебя всего минуту назад. И в замке нахожусь всего лишь часа два. У меня просто не было времени тебя наказывать, а тем более, искать какие-то поводы. Неужели ты пришла только за тем, чтобы устроить сцену? Ни за что не поверю.
Chance: Девушка глубоко вздохнула, не сводя глаз с Бранда, и ее руки, стискивавшие друг друга так крепко, что ее перстни врезались в кожу, еле заметно расслабились. – Я пришла поговорить, – сказала она. – Всерьез. Все эти годы я отказывалась верить, что ты умер, что бы ни говорили Блейз и Миранда. Мы оба знаем, почему был заключен этот брак, но это же не означает, что в нем совсем нет места чувству? Или означает? Она расцепила наконец пальцы и аккуратно разгладила невидимые морщинки на своем платье, сосредоточенно не поднимая взгляда.
Brand Bariman: Вот теперь все встало на свои места. Я и здесь был женат, а хорошо это для меня или плохо, мне еще предстояло выяснить. На данный момент это создавало некоторые трудности в уединении, а в перспективе сулило возможное увязание в посторонних проблемах. Я пожал плечами и присел в кресло напротив. - Возможно, для этого нужно время. Я не могу однозначно ответить на этот вопрос. Блейз с Мирандой убеждали тебя что я умер? Откуда такая уверенность, хотел бы я знать?
Chance: Арманда вскинула голову, и ее серые глаза засверкали, но заметным усилием воли она сдержалась и несколько секунд просто молчала. – Миранда вообще любит выдавать желаемое за действительное, – сказала она наконец. – Бранд… я не ребенок, даже если я была им, когда ты изчез. Если у тебя появилась другая, проще будет, если ты мне об этом скажешь. Губы девушки еле заметно дрожали, и на ее встревоженном лице несложно было прочитать смесь страха, надежды и вызова.
Brand Bariman: - Есть у меня другая или нет - разве от этого что-то изменится в наших отношениях? Если они всегда были несколько... странными. С тех пор прошло времени достаточно, чтобы они вообще перестали быть. Сейчас все зависит от тебя: если ты хочешь свободы, я тебе ее предоставлю, - сказал я. Судьба моего двойника мне была безразлична, а я сам никогда не стремился быть двоеженцем.
Chance: Арманда облизнула губы и затеребила какую-то складку на платье. – Ты не можешь так поступать! – выдохнула она наконец, вскидывая голову. – Это просто нечестно! Мало ли что это может значить, «свобода»! Ты согласен на чужого ребенка? Яркий румянец залил ее щеки, и она снова опустила глаза.
Brand Bariman: Все же меня интриговал этот ребенок. Насколько я понял, девушку выдали замуж, чтобы уладить вопросы приличия. Кто же был отцом, если не тот, за кого ее выдали? Или же дитя она заимела на стороне, живя в вынужденном браке, а муж не захотел воспитывать чужого отпрыска? Главный вопрос - имеет ли вся эта душещипательная история какое-либо отношение к моему здесь пребыванию? Насколько важна? - Жизнь такова, что нет в ней ничего честного, как бы мы ни хотели обратного. Что справедливо для тебя, не будет таковым для кого-нибудь другого. Поэтому я не вижу смысла в какой-либо, - я хмыкнул, - честности. И хотел бы я знать, что может значить "согласие на чужого ребенка". Как я по-твоему должен поступать? - сказал я намеренно безразличным тоном.
Chance: – Ты ничуть не изменился, – выдохнула девушка, по-прежнему не поднимая взгляда от своего платья. – Но если ты считаешь, что я не смогу назвать вещи своими именами, ты ошибаешься. Я уже сказала тебе, что я больше не ребенок. Серые глаза с вызовом взглянули на Бранда. – Во-первых, ты не будешь спрашивать меня, кто отец. Во-вторых, даже если ты сам это узнаешь, ты не будешь его трогать.
Brand Bariman: Я пожал плечами. - Раз уж ты такая взрослая и умеешь говорить в лицо такую неприкрытую правду, и ставить такие устрашающие условия... Во-первых, почему я должен отказывать себе в удовольствии получить информацию из первых уст? Во-вторых, если ты действительно та, кем себя считаешь, ты знаешь меня в достаточной степени, чтобы понимать, что это не мой стиль общественной политики. В-третьих, на фоне твоего явления в мои покои вся твоя пламенная речь теряет смысл и выглядит абсолютным бредом. Признайся, ты меня преднамеренно провоцируешь?
Chance: Губы девушки дрогнули и тут же сжались в узкую полоску. Тонкие пальцы, нервно теребившие платье, переплелись между собой и улеглись на колени, а серые глаза вновь поднялись к лицу Бранда. – Тебя не было Единорог знает сколько времени, – с горечью сказала она, – и не успела я перешагнуть через твой порог, а мы уже ссоримся. Лучше бы я вышла замуж снова, тогда, по крайней мере, тебе было бы не до насмешек. Неужели ты не понимаешь, что я думаю и о тебе тоже? Ну кто ты без Антарры?
Brand Bariman: - Времена меняются, - уклончиво ответил я. Надо будет еще разузнать насчет этой Антарры. Или этого. Пока без разницы. - Честно говоря я не совсем понимаю о чем ты вообще думаешь... Не успела ты перешагнуть мой порог, ты забрасываешь меня заявлениями о возможном замужестве, о том, что я должен соглашаться на воспитание чужого ребенка, и о том, что при любом раскладе я получаюсь последней сволочью. Не могла ли бы ты рассказать обо всем произошедшем в мое отсутствие подробнее? Клянусь, я не буду встревать с возражениями и перебивать.
Chance: Глаза девушки сощурились в недоброй усмешке, но она явным усилием воли подавила свой первый порыв, уставилась на свое платье и глубоко вздохнула. Раз, другой, третий. – Прости, – сказала она наконец. – Время течет иначе, когда ты не воин и не маг и все, на что ты способен, это сидеть за пяльцами да сушить травы. Тебе уже рассказали про змеюк, конечно? А что Корвин успел занять трон? Этого следовало ожидать, разумеется, но при нынешнем положении дел он действительно идеален. Отец, сам понимаешь, еще жив. Кейн изчез – говорят, его утащил оборотень. Исста попыталась пройти Лабиринт и погибла. Вот, пожалуй, и все. То есть, не все, сам понимаешь, но по сравнению со змеюками всякие пограничные стычки просто не играют роли. В кои-то веки твои братья и сестры ведут себя почти как нормальная семья, так это серьезно. Но ты, конечно, это изменишь. Насмешливые нотки внезапно прорезались в голосе девушки, и она закусила губу и снова опустила глаза.
Brand Bariman: Отец? Это чей отец?! Или Корвин и здесь умудрился взгромоздиться на трон при живом папаше? Разумеется, это ничуть не меняет картину мира, но придает происходящему некоторую пикантность в худших традициях повторяющихся кошмарных сновидений. И конечно же Лабиринт... Я так обрадовался, что кивнул своим мыслям. Впервые кто-то здесь сообщил мне, каким именно образом используется местный Лабиринт. Приятно узнать, что используется по назначению - теперь я, по крайней мере, знаю пределы возможностей местных магов. Другое дело, что пределы эти опасно приближаются к моим собственным... - Ты не можешь знать наперед. Вдруг я перевоспитался? Отец, говоришь, еще жив? И как он сейчас?
Chance: Арманда фыркнула, но уже без злости. – Чтобы ты изменился, тебе надо умереть или лишиться… – Жаркий румянец залил ее щеки, и она отвела взгляд, нервно заметавшийся взад-вперед по комнате. – Отец… Бранд, ты же знаешь, он боготворит тебя, но даже он не может сделать тебя королем. Регентом, но не королем. Я уже свыклась с мыслью, что я умру вместе с ним, когда отказалась от нового брака, но твое возвращение снова все меняет. Я не могу больше! Она со стоном опустила голову на руки и еле слышно всхлипнула.
Brand Bariman: Это всхлипывание меня озадачило. Демоны хаосские, утешение симпатичных блондинок никак не вяжется с моими планами... Но или я ее прямо сейчас утешу, или она будет мотать мне нервы до чертова гонга. Все-таки может быть она выбежит вся в слезах или что-нибудь в таком духе? С некоторым сомнением я окинул взором этого "умирающего лебедя". Спина ее судорожно вздрагивала в унисон вздохам и всхлипываниям, лица видно не было. Если не знать предыстории, можно подумать, что дама давится от смеха... Ага, обхохочешься. В голове моей роились разнообразные хмурые и просто человеконенавистнические мысли, но мысль о том, что девица может мне пригодиться в каких-нибудь непредвиденных обстоятельствах, возобладала. Я извлек из бара бутылку вина и наполнил им бокал, который обнаружился полкой ниже. Вино оказалось белым. Затем я подошел к моей гостье. Судя по характерному вздрагиванию, она была безутешна. Я мысленно выругался и отрицательно помотал головой. Мое отражение в каминном зеркале ответило таким же жестом и безумием во взоре. Я наклонился к девушке, положил ладонь на ее содрогающееся плечо и протянул ей бокал: - Я верю, что можешь. Выпей вот это. Извини, не помню, куда я в прошлой жизни положил носовые платки.
Chance: Арманда помотала головой, не поднимая лица и не отнимая от него ладоней. – Я… я сейчас, – проговорила она сдавленным голосом. – Но умоляю тебя, не мучай меня больше, скажи мне, что ты собираешься делать? Ты же не собираешься опять изчезнуть? Подтянув к себе колени, она скрыла в них лицо, и невесть как растрепавшаяся коса ссыпалась с ее головы золотым водопадом. Изящная рука извлекла откуда-то клочок белой ткани. Еще несколько всхлипов, и девушка снова подняла на Бранда покрасневшие глаза.
Brand Bariman: Вместо ответа я усмехнулся и всучил ей бокал. Она даже не улыбнулась в ответ, а взгляд из тоскливо-страдальческого стал вопросительным. Я пожал плечами: - Хотел бы я сам это знать. Видишь ли, ввиду некоторых обстоятельств, я несколько ограничен в свободе передвижений... Существенно ограничен. С другой стороны, я не обещаю, что задержусь надолго - благодаря тем же обстоятельствам. Однако, на данный момент, я намерен дождаться гонга. Собираюсь на совет, повидаться с остальными, перекинуться парочкой слов...
Chance: Арманда повертела в руке бокал и нерешительно сделала глоток. – Я… прости меня, ты только-только вернулся, а я тут же накинулась на тебя со всеми своими горестями. Ты… – Глаза девушки чуть прищурились, придавая ей неожиданно сурово-проницательный вид, совершенно не вяжущийся с беспомощно приоткрытыми губами, но вопрос ее прозвучал умоляюще, – Ты ведь не изчезнешь снова, не предупредив, Бранд? Даже если Антарра тебе совершенно безразлична? Я не очень хочу умирать, знаешь?
Brand Bariman: Что же это за Антарра такая, про которую она все время твердит? Очень эмоционально твердит. Якобы это очень значимо для меня... Значимости, знаковости, знаки пути и знаки свыше. Знаковость это хорошо. Это то, что указывает путь. Может быть я, наконец, найду ответ на вопрос, что я здесь забыл? Вернее, что здесь забыл Амберский Лабиринт? Что если немного форсировать события? Если я ей сейчас что-нибудь побещаю, мне ведь не обязательно будет это выполнять? Особенно в области, касающейся появлений-исчезновений. В любом случае, нужно расположить к себе девушку. Союзник никогда не повредит, особенно союзник, влюбленный в тебя по уши. - Никогда не встречал вменяемых здоровых людей, которым этого очень хотелось бы. Обещаю, что если вознамерюсь исчезнуть, тебя предупрежу первой. Случаи похищения и смертоубийство не в счет... Ее глаза расширились и снова увлажнились. Я поспешил исправиться: - Извини, это была неудачная шутка. Да, я обещаю предупредить тебя и подать весть как только смогу. Что касается... Я не могу сейчас сказать, как я отношусь к Антарре. Все меняется. Меня не было слишком долго, и что собой сейчас представляет Антарра я не имею ни малейшего понятия. Что вообще происходит?
Chance: Арманда пожевала нижнюю губу, и напряженное раздумье изобразилось на ее красивом лице. Механически ее руки начали собирать волосы в три пряди. – Как ни смешно, все необыкновенно спокойно. Анкильд настолько уверился, что он вот-вот займет трон, что ведет себя как пай-мальчик, не хочет наследовать гражданскую войну. Не могу его винить. – Девушка начала заплетать косу, все еще хмурясь. – Отец, конечно, говорит, что умирать не собирается, но по слухам, опять же, не скажу, насколько им можно верить, он сильно сдал за последний год. Бранд, я уже не знаю, какими словами тебе повторять… Арманда сжала губы, и на лице ее снова появилось извиняющееся выражение.
Brand Bariman: Ага. Похоже, речь шла о ее отце. Она - принцесса, ее отец - король. Он пошатнулся здоровьем и сдает трон... кому-то. Соответственно, Антарра - это королевство. Или город. Или то, чем правят, руководят, не важно что. Ее отцу я нравлюсь. Неужто, как возможный наследник? Ее пытались выдать замуж... Возможно, чтобы отдать королевство в хорошие руки. Этот... Анкильд, видимо, не такой козырной вариант, по сравнению со всеми возможными. И "что я без Антарры"? И это важно для меня, раз меня на ней женили. Отвертелся от одного трона, подсовывают другой... Черт побери, я все равно ничего не понимаю в здешней политике. - Хорошо, если все настолько друг другом довольны, то зачем там еще и я? Я вообще ничего не значу, еще вчера я числился мертвым. Как же ее зовут все-таки?
Chance: Серые глаза Арманды расширились, и ее лицо украсилось почти комической степенью изумления, но лишь на какие-то мгновения. Отбрасывая за спину полу-заплетенную косу, она вскочила, и в ее глазах полыхнула откровенная ненависть. – Какой же ты негодяй, – сказала она сквозь зубы. – Клянусь Единорогом… а, в Бездну тебя! Выбегая из комнаты, она хлопнула дверью с такой силой, что с потолка чуть не посыпалась штукатурка.
Brand Bariman: - Ух ты! - вырвалось у меня. Я озадаченно посмотрел на горстку осколков и стремительно темнеющее пятно, расплывающееся на ковре - все что осталось от мною любезно предложенного бокала с вином. - Спасибо за предложение, там я уже бывал. Я быстро нагнулся и успел подхватить крупный осколок до того, как по ковру пробежала рябь, заставляя бесследно исчезнуть следы погрома. С ковра на меня ничего не прыгнуло, осколок вырываться не стал. Я подошел к двери. В коридоре было безлюдно, только со стороны лестницы доносился удаляющийся топот и рыдания. Зачем произносить столько слов, когда эмоции искажают смыслы? Я пожал плечами, запер дверь и активировал стража. Если у нее действительно все так скверно, это наше свидание было не последним. Меня несколько смутило упонминание Бездны и Единорога. С другой стороны, почему бы не существовать местным легендам с участием Единорога и наличием какой-нибудь Бездны? Я просканировал место упокоения бокала с помощью Лабиринта. К моему удивлению, ковер оказался вполне заурядным изделием ручной работы неизвестных ткачей. Похоже, это не магия. Точнее, не только магия. Где-то я уже встречал подобное... Надо бы поставить следственный эксперимент. Я позаимствовал в баре еще один бокал и наполовину наполнил его вином. Напиток оказался недурным, но на мой вкус, слишком сладким. Я свернул шею птицезмею и вышел в коридор. К счастью, там по-прежнему было пусто. В самый раз для... Я в последний раз полюбовался странным зеленоватым оттенком, который появлялся в здешнем вине, если смотреть сквозь него на свет, и разжал пальцы. Бокал разлетелся вдребезги, осколки с шуршанием и звоном заскользили по каменному полу. У моих ног образовалась небольшая, пахнущая алкоголем и фруктами, лужица. Я отступил назад и вызвал Лабиринт. Как и в случае с ковром, по полу пробежала легкая рябь, заставляющая исчезнуть и осколки, и пролитое вино. Удобно, не нужно держать прислугу. Как и в прошлый раз, Лабиринт не засек направленной магической активности, зато в этот раз я четко уловил - тогда, в комнате, я подумал, что мне это только показалось - уловил возмущение ткани Тени. Это не было свойством комнаты мага, это было свойством самого здания. Что же это за филиал Дворов Хаоса, где теневые бури держат за дворников и полотеров? В сочетании с упоминанием Единорога и Бездны работа хорошего Мастера Тени, обнаружившаяся в здешнем отзеркаленном захолустьи наводит на совсем уж тоскливые мысли... В общем, я не удивлен, что этот замок атакуют гизели. Ночь живых мертвецов
полная версия страницы